Миномётные обстрелы на Украине, вчерашний призыв Путина к лидерам стран БРИКС, реформа национальной платёжной системы, запрет чиновникам ездить на машинах иностранного производства, грядущее повышение налогов в России, финальный матч чемпионата мира по футболу — всё это современному человеку гораздо интереснее, нежели читать книги. Сегодня факт смерти литературы констатируется уже не только читателями, которые голосуют «рублём» за книжный рынок, но и писателями.
Смерть литературы вызвана вовсе не политическими причинами, хотя многие состарившиеся читатели, склонные к конспирологии, рассуждают и о таковых. Мол, правительство устроило нам реформу образования и подменило составляющие культуры, начиная с литературы, единой поп-жвачкой — для того, чтобы народ превратить в быдло, в тупой электорат, который перед выборами можно как угодно одурачить. Конспирологи вряд ли правы даже на 1%, поскольку «тупой» сегмент литературного рынка обслуживают господа издатели, а у них одна примитивная задача: прибыль. Герберт Спенсер, опираясь на суждения Карлейля, рассуждал о косном способе мышления примерно 90% граждан. Эти 90% и есть массовая аудитория книгоиздателей — при том, что функции воспитания и просвещения как таковые у российских издательств отсутствуют. «АСТ» или «ЭКСМО» — это вам не «Советский писатель» и не «Правда». Что до правительства, то при капитализме задачу массового оболванивания при помощи какой-то тотальной «литературной» стратегии оно ставить перед собой не будет — это не то чтобы нереально, это попросту не нужно. Книжный рынок съёживается; об этом уже десяток лет трубят сами издатели. Так кому нужно делать ставку на него? Пропаганда в книгах — удел минувшей советской эпохи, а на неё Путин, Медведев и прочие, что бы им ни приписывали, равняться не собираются. Если кто-то так считает, то вот он-то и есть жертва кремлёвской пропаганды.
Внимание правительства во втором десятилетии XXI века приковано к телевидению и Интернету. Вот два экономических сектора, которые выдавили литературу в реанимационную палату, где она без присмотра врачей тихо скончалась.
ТВ и сеть имеют огромную аудиторию — такую, какая книжному рынку и не снилась. И эта аудитория растёт день ото дня, в то время как тиражи книг — даже таких «звёздных» сочинителей, как Д. Донцова или Б. Акунин, — падают. И любой «пиар» против этого падения бессилен. Панацеи от смерти нет. Нынешний политизировавшийся Акунин — это ж почти луддит.
Новым продуктом, который хотят и который активно потребляют пользователи сети и те, кто переключает пультом каналы по телевизору, являются новости и аналитика. Вот это и есть замена литературы. Если во времена Диккенса издатели требовали от этого самого Диккенса романов «в трёх томах» (натурально заставляли его писать толстенные книги — вот отчего «Записки Пиквикского клуба» более нагоняют скуку, нежели погружают в мир истинно английского юмора), чтобы читатели могли коротать долгие вечера, перелистывая страницы затянувшейся истории, то теперь дикторы по ТВ тараторят с пулемётной скоростью, едва укладываясь в лимит времени, отведённого для ролика новостей между рекламой и сериалом. Советские дикторы говорили вдвое медленнее и втрое чётче.
В Интернете есть сайты, суточная уникальная аудитория которых насчитывается сотнями тысяч. И это не предел. Ещё лет пять-семь — и у этих сайтов будут миллионы. Что это за сайты? Правильно, это ресурсы с новостями.
Если когда-то с книгами конкурировали театр, затем кино, и потом худо-бедно ТВ с парой государственных каналов, то с конца 1990-х годов положение стало быстро меняться. Это в России. Но куда быстрее, чем у нас и в других странах, кино, а затем ТВ, развивались в США. Западную Европу многоканальное телевидение захлестнуло много позднее, отсюда и явление «запоздалой» литературы XX века в европейских странах.
Как-то у Роберта Шекли я вычитал, что во Франции конца семидесятых годов было всего два телеканала. Прямо как в СССР! Неудивительно, что телевидение там составляло весьма скромную конкуренцию литературе. Неудивительно, что наши писатели (разумеется, избранные, скажем, В. Солоухин) наведывались не по разу именно во Францию. Также неудивительно, что роман «Это я — Эдичка» товарища Лимонова, написанный им в США в семидесятых годах, был опубликован именно во Франции. И дело тут скорее не в антиамериканизме автора и эпатаже, а в том, что к восьмидесятым годам литература в США уже приказала долго жить, а во Франции она ещё неплохо себя чувствовала.
Но сегодня и Европа находится под «гнётом» телевидения и Интернета. Для книг места уже не осталось. Есть у меня знакомый поэт из Парижа — никому его стихи не нужны, хотя ради маркетинга он чего только не делает. Всё бесполезно и, прямо скажем, бессмысленно. В социальной сети «Google+» он живёт без плюсов.
В России — та же история. Любой может набить в поисковике «Google» строчку: «Литература умерла». Я уверяю вас, эпитафий найдёте более чем достаточно. Некоторые пишут, что литература, подобно Фениксу, возродится, но это неправда. Не возродится. Упомянутый Шекли в США на что только ни шёл, чтобы выжить в годину литературного кризиса, одолевшего Штаты примерно с конца семидесятых годов, когда умами окончательно завладели Голливуд и сериалы по ТВ. Ну, и ленты новостей, конечно. Фантаст Шекли — один из лучших в мире — принялся писать детективы… А в первых годах XXI века он прозябал чуть ли не в нищете, и поклонники у него водились только на Украине и в России. Закономерно и логично: кризис литературы пришёл в Россию позднее, чем в США.
Маркетинговое упрощение читательской аудитории — ещё одна причина издательского и писательского кризиса. Дело тут, опять же, не в какой-то тёмной стратегии, а в банальной попытке выжить на книжном рынке. А выжить можно, полностью переключившись на обслуживание наиболее многочисленной аудитории — той, о которой сообщил полтора века тому назад Г. Спенсер.
Издательство «АСТ», к примеру, недавно через «Самиздат» в библиотеке Мошкова набирало авторов, могущих написать романы для возрастных «категорий» от 13 до 18 лет и от 20 до 30 лет. Если в советские времена книги для школьников делились на три сегмента: для младшего, среднего и старшего возраста, а всё, что выходило за 16-17 лет, считалось «взрослой литературой», то нынче 13- и 18-летних удовлетворяет некая однородная книгопродукция. А тридцатилетний согласен есть ту же пищу, что двадцатилетний. Подобный примитивный подход позволяет расширить рамки романных серий, в которых имя автора давно уже не имеет значения, а вот покупатель, стоящий у полки и чешущий ухо банковской картой, значение имеет. Гораздо лучше для продавца, когда покупателю определённой книги не от 14 до 16 лет, а от 13 до 18. Шансов на продажу много больше. Мультисегментная стратегия, что вы хотите. Как в продажах «кока-колы».
О содержании подобных книгосерий говорить даже не стоит. «Раньше гусиными перьями писали вечные мысли, теперь вечными перьями пишут гусиные», — писал при Брежневе В. Солоухин. Нынешним авторам и до гусиных мыслей — как до звезды Бетельгейзе.
Сколько ещё просуществует подобная «литература»? Недолго. Лет десять. Писатели из числа тех, кто умеет приспособиться и найти себе рыночную нишу, вынуждены будут окончательно переключиться на обслуживание аудитории, потребляющей продукт современный и пользующийся спросом — аналитику. Писателей мы уже наблюдаем на экранах ТВ и читаем их статьи в блогах или на крупных аналитических сайтах. Они лезут в политику, они судят о Ближнем Востоке, об Украине, Польше, Литве, об американской гегемонии, о китайском подъёме, они либо «ватники», либо махровые «оппозиционеры».
Союз же писателей России превратился в собрание пенсионеров. И даже аббревиатуру (СП) менять не надо.
К дополнительным факторам, выбившим землю из-под ног литературы, можно добавить ещё видеоигры, компьютерные игры, глобальное развитие массовых зрелищ и ещё что-нибудь. Перечислять и углубляться в подробности смысла нет. Ведь в Интернете знают — успех приходит к коротким сюжетам. Тысяч на 6-7 знаков, а лучше — на 3-4 тысячи. Иначе внимание потребителя притупляется.
Итак, вечное отступило перед сиюминутным. Сдалось ему. И мирно скончалось от голода. А к тем, кто этого не понял или не принял, пришла болезнь под названием «шок будущего». О ней миру поведал футуролог Элвин Тоффлер ещё в 1970-м году. А мы с нашей советской эпохой, в какой-то мере культивировавшей идеалистический тезис от Иоанна «В начале было слово», немножко застряли в прошлом. Но теперь мы вслед за Америкой успешно выбрались в будущее. Да здравствует фикус, как сказал герой одного романа Дж. Оруэлла.
Олег ЧУВАКИН,
фото: kulturologia.ru
Олег,
посоветуй пжлс читательнице из ВК! ))
Алинка Захарова
Не так уж и много отечественной литературы приемлемого качества. Лично мне интересны исключительно объемные произведения, написанные изначально на русском языке. Не рассказики на 40 страниц, и не переводы, а романы и повести. Такого, к сожалению, крайне мало. И практически все прочитано уже посоветуйте мне хорошую книгу!
Однако, какая начитанная девушка! Практически всё уже прочитано… Завидую! ))) А мне ещё читать и читать…
Трудно посоветовать что-либо человеку, который утверждает: “И практически все прочитано…” Но я всё же рискну. Вот список имён не самых “громких” (на сегодня) советских прозаиков, работавших в том числе и с крупной формой: Евгений Носов, Василь Быков, Виталий Сёмин, Фёдор Абрамов, Владимир Солоухин, Константин Воробьёв, Николай Григорьевич Никонов (свердловский классик). Книги последнего в Интернете найти нельзя, только у букинистов. И вообще рекомендую осваивать пласт советского реализма. Посмотрите в Интернете что-нибудь об истории советской литературы. Что до нынешних авторов, то, как мне думается, их нет. (Спорить на эту тему не стану.) Литература умерла уже в конце 1990-х. Есть редкие исключения – к примеру, повесть начала XXI века В. Распутина “Дочь Ивана, мать Ивана”. Но это лишь агония…
По моему субъективному, общую читабельность можно повысить, если читать электронной книги. Ведь на самом деле это удобно. Ни комп, ни планшетник, ни телефон, даже самый навороченный не даёт такого удобства. У меня случайно в гостях осталась чужая электронная книга и ведь я на самом деле зачиталась, причем повестью, которую читала ещё в детстве.
ога…
Егоров то же самое говорит…
Вы не он?!? )))
Александра, Вы меня ставите даже не в тупик, Вы меня с ног на голову и как-то наискось…
ну дык!))
Какая смерть? Нет смерти литературы. Есть трансформация. И хорошие современные писатели есть. Мне, например, Пелевин нравится очень. Действительно современный. Действительно, оказывающий влияние на читателей. И Иванов довольно хорош…
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2,_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B5%D0%B9_%D0%92%D0%B8%D0%BA%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87