Кто он, голый и одинокий перед телекамерой у купели?

image16470432_6e35cb5c8a1b3889303963ffdffeaa1e

19 января,  11.40 утра, полиция закрыла спуск по речному берегу к крещенским купелям: вот-вот должен подойти крестный ход и начаться чин водосвятия.

Нас, желающих срочно нырнуть, скопилось человек сто. Нам не повезло, мы не успели с утра пораньше.

– Когда откроете, мужики? – спрашивают стражников стоящие в толпе.

– Как воду освятят, – отвечает один из стражников, поворачиваясь к ветру форменной шапкой, сдвинутой на голове поближе к замерзающему уху.

– Так вчера же освящали уже, – удивляется вопрошающий.

– Не ко мне вопросы, – спокойно реагирует стражник.

– А к кому?

– Там спрашивайте, – стражник показал взглядом в небо.

– А тот почему купается?

И тут мы все замечаем, что к купели по узкой дорожке из темно-зеленого сена идет голый мужик. С берега не видно, молод он или не молод. Видно, что голый, то есть в плавках. И к нему спешит по белому снегу одетый мужик с телекамерой. Тащит ее вместе с треногой, причем,  бегом.

Голый остановился у проруби. Метрах в пяти от него остановились три эмчеэсника. Наверное, сопровождали. Появился еще один, четвертый с сачком в руке. Прошел сачком вдоль проруби, что-то выловил и вытряхнул на лед.

Голый ждал.

Мужик с телекамерой установил треногу и замер спиной к нам. Объективом – в купель, в снежный берег на другом берегу реки, в кусты, деревья, облака. Не на нас, короче.

– Этот, голый, кто? – спрашивают активисты у стражника.

-Верующий, – ответил стражник и тоже стал вглядываться своими молодыми глазами в голую фигуру.

Одинокий верующий сделал шаг к проруби, кажется, шевельнул рукой к голове, крестясь, стал уменьшаться в размерах, исчез из поля зрения.

Мужик с телекамерой метнулся к противоположному краю купели,  перед ним стала расти голая фигура и, наконец, встала в полный рост.

– Мы в кадр не попали, – сказал кто-то в толпе рядом со мной.

Голый неспешно ушел в серую армейскую палатку с какой-то синей табличкой над входом. Но мужик с телекамерой не уходил.

– Может, еще попадем в кадр, не переживайте, – слышу голос все того же активиста.

Из палатки вышел “голый” в одежде и шапке. Он вернулся к проруби, треногу с камерой мужик подтащил к его лицу, трое из сопровождения МЧС пристроились по левую руку “голого”.

Работает, – подумал я беззвучно о коллеге журналисте.

– Рассказывает, как надо верить, – вслух сказал активист.

С дороги позади нас послышался звон колокольцев. Нам оставалось ждать немного: минут тридцать.

Расставили хоругви, разложили на походном столике Евангелие, медный крест, чашу. Священники от нас далеко, в два раза дальше “голого”. А где, кстати, он? Упустили из вида.

“Помолимся!” – слышим далекий призыв, но не вижу рядом с собой в толпе православных тех, кто вскинул три перста ко лбу.

Не храм. На берегу  не среагировали.

“Помолимся!” – слышу вновь, сжимаю пальцы и тороплюсь перекреститься.

“Помолимся!” – и вижу, что те, кто у моего плеча, делают то же самое.

Прошел час, как нас остановили стражники. Потом мы быстро разделись и все разом двинули к проруби. Нас  в очереди собралось человек сорок. Две шеренги голых мужиков к одной купели. Пятнадцать минут стоял, как на пляже в очереди за лежаками.

Давно я не дышал свежим воздухом на  льду голышом. Вообще, никогда столько не дышал.

Странно, но мне  было весело стоять зимой голышом с мужиками. Ступни, правда, заныли. Некоторые  похитрее оказались: в ботинках на босу ногу ждали своего крещения.

Вода показалась мне теплой ванной. Она была в два раза теплее снега под ногами. Мужики то же самое прочувствовали.

В одиночку принимать купель – это, конечно, не каждому дано. А под приглядом телекамеры – тока избранным.

Настроение сейчас превосходное, самочувствие – тоже ничего. Вот только любопытство не дает покоя: кто это был, голый и одинокий? Кто сей, избранный?

Виктор ЕГОРОВ

Тюмень

2 комментария

Добавить комментарий

Войти с помощью: