20 лет прошло с того дня, как нам выдали дипломы.
Мы встретились недавно. Постаревшие, поседевшие, набравшие вес, но такие же шальные студенты. Забавные такие… Живы, увы, не все. И в школе работают, конечно, не все. Некоторые работают очень далеко от школы. Но все нежно вспоминают наш университет, филфак.
ТюмГУ…в наше время – ТГУ
Каюсь: у меня в тот день средний сын получал диплом в музыкалке, и я не нашла обещанную подборку фразочек наших преподавателей (записывала за ними все пять лет учебы).
Избранное отдаю на суд хозяйки сайта, а ссылку отправлю всем, кто просил.
Как выяснилось, многие выражения можно узнать по стилю, без указания авторства.
Приятных воспоминаний всем филфаковцам!
– Гипотезы, вытекающие из этого контекста, должны быть проверены текстом.
– Ну, допустим, поддал Диоген свежего Эгейского, завалился по пьяни в бочку и пошел потом по городу со свечой. Что в это особенного?
– За этой партой какой-то гермофродит сидит – даже голую женщину нормально нарисовать не может! Позор!
– Некоторые по 40 дней голодают, кому в охотку. А потом ведь батареи отключат – и все, не доползет ведь, миленький, не поднимется!
– Прямо так и хочется сказать, что все это не то, все это капуста!
– Волка бояться не надо. Надо ему в глаза посмотреть, а еще лучше – ногу в толстом ботинке ему в пасть запихать. Пусть пожрет и отстанет.
– «Бедный, бедный мой народ!» – сказал депутат, наливая стакан шотландского виски.
– Да какие проблемы? Взяли косу и пошли в Ханты-Мансийск белые грибы косить. И наелись, и никакое животное в суп не превратили. Жаль, что на родине «харе Кришны» про наши грибы под Ханты-Мансийском не знают!
– Да, я помню, что в вашей группе были и журналисты, и языковеды, и литературоведы – в общем, винегрет из студентов. Хотя благороднее было бы называть эту смесь коктейлем.
– Я, конечно, могу поднять эту доску, и тогда на задних рядах ее будет видно. Но тогда мне придется нести ее перед собой, как икону, а это кощунство.
– Что-то я слишком часто стал класть мел на стол Николаю Константиновичу. Прошлый раз у него вообще весь стол в меле был – я сюда и мел кидал, и тряпку, разве что доску не кидал.
– Моя польская бабушка называла маленькие подушки «подушечными выродками». И это тоже – какой-то огрызок досовый…
– Не найдем пустую аудиторию – будем жить в читальном зале, как в чуме: в карты играть, занятия проводить. Только надо сначала костер там развести и потолок закоптить.
– Кто там главный агитатор? Я слышал, Эдуард говорил, мол, нужно садиться подальше от этого типа…
– Однажды это предложение перевели так, что человек, мол, забил гол через три минуты после окончания игры. Может, во время игры ему не удалось, вот он и забил, когда все уже ушли. Вы так не переводите, а то подумают, что все поляки так в футбол играют…
– Что вы смеетесь? Сейчас я вам дам такое домашнее задание, что вы перестанете смеяться!
– Ничего, что доску мыть надо. Я на старости лет пойду в полотеры, и буду уже все уметь. Это даже хорошо, что пока нам плохо!
– Люди с одного племени – соплеменники, люди с одного пляжа – сопляжники!
– Только не переводите этот текст как «Михал раздевается под люстрой»! А то подумают, что в Польше такой обычай. Кому-то по утрам, чтобы на работу настроиться, надо кошку погладить или с любимой овчаркой погулять, а кому-то – встать под люстрой и раздеться.
– Начинается книжка традиционно: Карл, Марл и Фридрих Ленин…
– Эта методичка вам сразу напомнит дебри Амазонки…
– Да, кажется, Пашу схватил мистический колотун…
– Будем собирать анализ по принципу шашлыка.
– Познер – фашист. Между прочим, Усминский так и меня обзывает каждый день, так что, наверное, нет в этом ничего страшного, иначе бы я обиделся…
– Мои коллеги на Западе – марксисты. А мне нельзя. Танк пригонят, расстреляют – и вы из-за меня погибнете…
– Вот поймал я эту доску – а зачем? Как я теперь без шишки на голове докажу, что меня чуть на рабочем месте не убило?
– Вы знаете Сергея Николаевича Дурылина? Как?! Серьезно?! Вы не знаете Дурылина?! Ну и ладно! Обойдемся…
– Мы им отомстим! Мы их сглазим и стучать по дереву не будем!
– Так делают многие ученые, в том числе и мы!
– Это наш язык, потому что мы же – это мы, восточные славяне!
– Мне надоела наскальная живопись на этих столах!
– Они пели этот гимн на латыни, древние латинцы…
– Вы существуете между Гегелем и Эйнштейном!
– Для чего я вам все это рассказываю? Я думаю, вам понятно, для чего я вам все это рассказываю!
– Почему умер Блок? Потому что очень закономерно, что он умер!
– Точное учение о неточностях русского языка…
– Вот святой Сергий еще до рождения молока материнского не пил, если мать не постилась!
– И вот появляется новое поколение людей, которые понимают… Неважно, что они понимают, хотя это и имеет большое значение!
– Что-то я ничего не слышу… Или это у меня очки запотели?
– Только вставшее солнце может хлынуть золотыми потоками!
– Если вы не понимаете, то скажите что-то молча!
– «Чуть примята тропинка росистая…» Вот смотрите: дикий лес, где не ступала нога человека – а поэт там уже побывал!
– Вижу-вижу… Филологи сидят среди отсутствующих…
– Вот и скажите мне честно: кто имеет на это право – кто-то не такой, как тот, или он, который как вот этот?
– Когда вы читали критический двухтомник Кулешова, у вас в душе не рождалось что-то полосатое по отношению к нему?
– С манерами у вас, граждане, хреновато…
– Я их больше боюсь, чем они уйдут…
– Когда мы планировали эту лекцию, то долго совещались, долго решали с Анной Марковной, где и как мне кончать…
– И из хаоса возникает ваша голова – стройный и прекрасный космос!
– В основу артикуляции согласных положено жевание, а в основу артикуляции гласных, вы мне сейчас скажете – глотание… А вот и нет!
– Человека формирует не только среда, но и другие дни недели!
– Смех имеет два значения… Нет, не «хи-хи» и «ха-ха»!
Елена МАЙСЮК