К 69-летию Великой Победы: баллада о бомбере

Он летал на американском «Бостоне» и советском пикирующем бомбардировщике ПЕ-2 над суровыми водами Охотского моря, в свинцовых тучах Камчатки. Был свидетелем того, как человеческие жизни и судьбы наматывались на ревущие винты крылатых машин, и сам не раз висел на волоске от гибели…

Николай Бушин родился 25 октября 1926 года в деревне Селезнёво Казанского района, в семье крестьянина-середняка и малограмотной батрачки. С юных лет помогал отцу пахать и сеять, а затем сопровождал его в дальних рейсах на грузовике: горланил песни, чтобы отец не уснул за баранкой.

В ноябре 43-го выпускник школы Николай Бушин получил из военкомата  повестку и был направлен сначала в Омск, а вскоре в Красноярское лётное училище.

– Нас готовили по ускоренной  трёхмесячной программе, по 10 часов в день, учили летать на скоростных бомбардировщиках, – рассказывает Николай Дмитриевич. – Конечно, мы рвались на фронт, мечтали о подвигах. Но полковник Смуров, наш отец родной, не уставал повторять: «Не суетитесь. Ваше время ещё придёт». И мы на протяжении длительного периода времени послушно перегоняли американские машины в Москву, где передавали их в руки настоящих военных асов. Мы им завидовали, ведь  они сражались на фронте с врагом, яростно и умело. А мы всего лишь поставляли новые боевые самолёты…

Вскоре всех выпускников нашего училища направили к месту прохождения дальнейшей службы. Меня, в качестве лётчика-инструктора, распределили на Камчатку, куда из Америки, через Аляску, продолжали поступать «Бостоны» (А-20).

Из отзывов специалистов известно, что американскийбомбардировщик отличался хорошей маневренностью и большим практическим потолком. Ему легко давались глубокие виражи, он свободно летал на одном моторе. Учитывая слабую подготовку летчиков, ускоренно выпущенных из училищ в годы войны, очень важными становились пилотажные качества самолета. Здесь «Бостон» был превосходен — прост и легок в управлении, послушен и устойчив на виражах. Взлёт и посадка на нём выполнялись куда проще, чем на отечественном ПЕ-2.

Моторы работали надежно, хорошо запускались, однако при весьма интенсивной эксплуатации не вырабатывали предписанный ресурс. Техникам приходилось срывать поставленные американцами пломбы и менять поршни, цилиндры, поршневые кольца и подшипники. Ноприэтомследуетучесть, что номинальный ресурс «американцев» превышал ресурс всех отечественных авиамоторов вдвое, а то и втрое.

Кабины А-20 были просторны, и летчик, и штурман имели хороший обзор, они располагались в удобных креслах с бронезащитой. Кабина отапливалась, что после наших промёрзлых СБ и ПЕ-2 казалось немыслимой поблажкой.

– Но уже первый боевой опыт показал и слабые места американского самолета, прежде всего оборонительного вооружения, – продолжает Николай Дмитриевич. –  «Бостоны» были уязвимы от атак сзади, неся тяжелые потери от немецких истребителей. У нас довольно быстро поняли, что огневая мощь «Бостона» недостаточна, и решили принять меры по её увеличению. Началась срочная разработка проектов перевооружения «Бостона». От серии к серии «Бостон» оснащали всё более эффективным вооружением, поднимали бомбовую нагрузку, улучшали бронезащиту, однако самолет становился намного тяжелее, теряя в лётных данных. По скорости он уже уступал последним сериям ПЕ-2, но все равно оставался грозным фронтовым бомбардировщиком.

Впрочем, от аварий и катастроф не был застрахован никто. За время моей службы на Камчатке погибли шесть экипажей. При посадке на трёхколёсное шасси тяжёлые боевые машины нередко вставали на дыбы и разваливались.

Несколько критических ситуаций довелось пережить и мне лично. Был, например, случай, когда во время полёта над Охотским морем отказали сразу оба двигателя. Самолёт быстро терял высоту, и я приказал радисту прыгать с парашютом. А сам до последнего пытался запустить двигатели, перепробовал все варианты – не получалось. И вдруг вижу на приборной доске крохотный посторонний предмет, мешавший нормальной работе тумблеров. Смахнул его в сторону – и самолёт ожил, подчинился штурвалу!..

За проявленное самообладание и спасение самолёта Николая Бушина наградили медалью «За боевые заслуги», повысили в должности. Потом перевели в Закавказский военный округ.  А по итогам многолетнего обучения молодых лётчиков искусству пилотирования Бушину вручили орден Красной Звезды.

Спустя несколько десятков лет выяснится, что лётчик-штурман 1-го класса Николай Бушин был представлен ещё к одной правительственной награде. Документы обнаружились в архиве военного комиссариата.  Однако боевого ордена Бушин до сих пор так и не получил.

…Неласковое небо в тот день словно помогало тем отчаянным людям, которые обезоружили своих конвоиров, взяли в заложники команду, захватили перевозившее их судно и взяли курс на американский континент.

– Нашему экипажу было приказано обнаружить в море это судно и принудить его лечь на прежний курс – на Чукотку, – вспоминает Николай Дмитриевич. – По тем временам, попытка угона советского судна за океан – вещь немыслимая, и нам разрешили использовать все средства.

В непростых метеоусловиях  удалось разыскать судно и сделать над ним несколько кругов. Поначалу это не возымело никакой ответной реакции. Тогда, чтобы мятежники не сомневались в нашей решительности, пришлось сбросить неподалёку от них парочку авиабомб. Судно, словно очнувшись от спячки, послушно направилось в сторону Чукотки.

– Что ещё запомнилось из военной службы?

– Лица и характеры сослуживцев. Среди них были честные, мужественные люди, но встречались и трусы, и подлецы. Как-то пришло известие о трагической гибели экипажа самолёта, совершавшего полёт над штормовым морем. Мы уже собрались помянуть своих товарищей, как на пороге возник командир того самого экипажа – живой и невредимый. Оказалось, сам он успел покинуть борт пикирующего бомбардировщика, но своим штурману и радисту такого приказа не отдал, и те, верные долгу, погибли.

– А где вы встретились со своей женой?

– Это забавная история, – улыбается Бушин. – Незадолго до моего перевода в другую часть вызывает меня командир полка и предлагает… жениться в течение 10 суток. Иначе, говорит, будут проблемы с переводом. Ну, а поскольку я уже испытывал нежные чувства к одной из школьных учительниц в нашем военном городке, оставалось лишь добиться взаимности. В итоге, к новому месту службы я ехал с законной супругой.

Там, в Азербайджане, за лётчиком Бушиным прочно закрепилось прозвище – Везунчик. Ибо только ему каждый раз удавалось довести свой самолёт сквозь ночную мглу, проливной дождь и густой снегопад, на последних каплях горючего, до запасного аэродрома. Замкомандира эскадрильи капитан Николай Бушин был примером для целого поколения молодых пилотов и штурманов.

Военно-воздушным силам СССР Николай Дмитриевич Бушин посвятил 17 лучших лет своей  жизни. Освоил первый отечественный реактивный бомбардировщик ИЛ-28.  Мог бы служить и дальше, но в армии грянуло сокращение, а летать на «гражданке», спустя несколько лет, не разрешили медики: прежние передряги отразились шумами в сердце.

И приехали супруги Бушины в город Ишим, и первоклассный лётчик Бушин освоил специальность электрообмотчика на заводе автозапчастей, получил диплом техникума механизации. Но не случайно говорят: «Птицу видно по полёту». Вскоре Николай Дмитриевич становится мастером на производстве. А там и партия призвала своего воспитанника, накопившего уникальный опыт общения с людьми, на трудовой фронт, на самые ответственные его участки. В течение нескольких лет Бушину довелось работать заместителем начальника одного из подразделений сельхозтехники, начальником управления дорожного строительства.

Затем были Сибкомплектмонтаж, Сибжилстрой, профсоюзная деятельность в коллективе ПМК-157 Тюменьоблстроя. И повсюду он делал ставку на так называемых отставников, бывших военнослужащих, способных успешно решать самые трудные производственные задачи – в точности так, как они привыкли выполнять армейские приказы. И совсем не случайно на парадном кителе Бушина, рядом с армейскими наградами, красуется медаль «За трудовую доблесть».

Пора бы, как говорится, и на заслуженный отдых. Но деятельная натура Бушина не позволяет ему и в солидном возрасте сидеть, сложа руки. Он частый гость в школах и на встречах с молодёжью, где доходчиво объясняет, что такое настоящий патриотизм и любовь к Родине.

Но иногда по-прежнему снится ему, как его бомбардировщик с натужным рёвом пропарывает адову мглу над бушующим морем, прорывается сквозь пульсирующую голубой паутиной стену грозы и, вынырнув из-под беременных туч, уверенно идёт на свой аэродром…

Григорий ЗАПРУДИН,

фото автора и из архива