Мухтар Гусенгаджиев: от гастарбайтера до Голливуда

«Самый гибкий человек планеты, тренер Мадонны и Деми Мур, актер кино и театра, циркач, йог, тренер, человек с 7 классами образования, прошедший путь от тюремных нар до всемирной известности» – так представляют справочники и энциклопедии Мухтара Гусенгаджиева. В Тюмени Мухтар выступает с двухдневным семинаром «Вверх по наклонной», а перед этим мероприятием провел встречу и рассказал о своей фантастической биографии. От такого незаурядного человека поневоле ожидаешь историй о каких-нибудь чудесных поворотах судьбы, но все чудеса Мухтар творил сам – ежедневным упорным трудом, осознанием ценности каждой минуты и желанием посвятить все время своему развитию.

Детство прошло в большой семье, с мачехой, которая отправила меня пасти овец, не дав закончить восемь классов. Отец всю жизнь мотался по тюрьмам, а дома шестеро детей. Все свое детство я вставал в 4 утра, чтобы подмести две школы и хоть что-то заработать. Два года в интернате, два в армии и три в тюрьме. За что в тюрьме? А что они лезут?

Больше 12 лет прожил в 36 странах, так что шесть языков выучились как-то сами собой. Своими заслугами считаю гибкость, а также работу в 36 фильмах и главную роль в московском спектакле.

Неудачи, трудные условия воспринимаю как подарок. Когда строят дом, то красивые кирпичи кладут на фасад, а изогнутые, искривленные – в фундамент. Неудачи – это вот такие искривленные кирпичи, не жалейте о них. Кладите их как опыт в фундамент, чтобы здание было прочней. Поэтому у меня нет огорчений, каждая неудача – это подарок, который делает мой фундамент крепче.

Цель – это путеводный маяк. Даже трудолюбивый человек будет топтаться на месте, ходить кругами и никуда не придет, если у него нет точного направления. В 25 лет я приехал из сибирской деревни покорять Москву. Я только что освободился из тюрьмы, и в этой деревне строил коровник – сейчас таких рабочих называют «гастарбайтеры». В Москве меня «с улицы» не брали на работу, несмотря на гибкость. Я сам сделал цирковой номер. Живя на вокзале, я через день снимал на ночь комнату, чтобы помыться и порепетировать цирковой номер перед зеркалом. Потом я весь мир объехал с этим номером.

Семьи у меня нет. Я ничего не делаю искусственно. Живу тотально: без разрушающих чувств ответственности, долга, страха и вины. Я свободен и отвечаю не за жену и детей, а только за себя. Поэтому у меня все прекрасно и я никогда не променяю эту жизнь на другую. Нет ничего глупей женитьбы, потому что «пора».

Дети – продолжение человека, его след на земле? Вы знаете своих предков, современников Пушкина?  У них по традиции было по 10-15 детей. Нет, вы не знаете своей родословной, в лучшем случае, дальше четвертого колена. А Пушкина, чужого вам дядьку, – знаете. Если хотите оставить след в веках –  это должно быть развитие. А дети – это не бессмертная память, а короткий шлейф от звезды на пару поколений.

Дом у меня скромный: однокомнатная квартира с видом на Кремль, 45 квадратов с балконом. Мне большего не надо, эта комната и спальня, и гостиная, и спортзал, в котором можно танцевать нижний брейк и делать сальто. Не захламляю жилье, не держу ничего просто так, чем не пользуюсь, никаких сувениров. Кресел у меня нет, сидеть можно только на ковре. Если человек не может сидеть на ковре, ему надо не ко мне в гости, а к врачу. Квартира не для гостей, а для меня. Гости пришли и ушли – а я тут живу. Зачем мне это кресло, которое я буду каждый день обходить? Зато «как у людей». Я не хочу так. Не старайтесь, чтобы было «как у людей» – это ужасно. Много вещей нам не нужны и мы ими не пользуемся. Еще купил в Крыму над водой кусок земли, в следующем году построю небольшой домик. В основном живу в доме на колесах, в котором есть гараж, мотоцикл, душ и т.д. Еду куда хочу.

Кино надоело. Не хочу больше играть бандитов и мафиози, это не моя суть. Вот опять буду в «Физруке» с Нагиевым, и снова чеченский мафиози. Нагиева с мешком на голове приведут ко мне в кабинет, я буду на него «наезжать». Опять одно и то же! Не могу реализоваться, это очень легкие роли. А вот театр – это да! В своей роли я буду петь, играть на губной гармошке, пианино и гитаре, танцевать брейк-данс и еще три танца.

За границей мне уже не интересно. Жил там тридцать лет, надоело. Теперь мне интересно в России. Расти и развиваться можно в любом месте, не надо ждать каких-то идеальных условий. Гибкость я развивал во время десятиминутных перерывов на стройке коровника, пока мои товарищи курили и говорили, что я занимаюсь ерундой. Растяжка – она везде растяжка, хоть в поле, хоть в зале, а книга не станет более полезной от того, что ее читаешь не дома, а в Голливуде. Не важно где ты, важно – куда ты.

Лена ДАНМЕР,

фото автора