Есть ли жизнь без хамона и устриц?

Порассуждаем об одном вопросе, поднятом частью нашей прозападной оппозиции: «Возможна ли жизнь в России без хамона и французских устриц Белон?..» Тема, как вы понимаете, весьма острая, особенно для тех людей, которые не мыслят себе жизни без хамона и устриц. И готовы даже ради них покинуть Россию и отправиться в края, где их можно потреблять без всяких ограничений. Так и хочется сказать: «Скатертью дорога».

Дело, конечно, не в самих устрицах.

Белоленточные писатели, барды и просто светские львицы взялись за несвойственное им дело: ставить диагнозы. Да не просто отдельным гражданам, а целой стране. Писательница Людмила Улицкая и та – про болезни. Она написала целую статью для немецкого журнала «Шпигель», в которой заявила, что ей стыдно за свою больную страну.

«Моя страна больна агрессивным невежеством, национализмом и имперской манией величия. Мне стыдно за всех нас, за наш народ, который растерял нравственные ориентиры. Прощай, Европа, боюсь мы никогда не станем частью европейской семьи народов» (Людмила Улицкая, писатель).

Обозреватель «Эха Москвы» Алексей Осин не разделяет такой подход: «Важен вопрос: перед кем ты извиняешься? Извиняешься перед цивилизованным, как они говорят, всем миром и хочешь  в глазах этого мира выглядеть хорошо. И это твой выбор. Не хочешь в глазах большинства российских людей выглядеть хорошо, значит, выбираешь тот мир».

Между тем, писатель Борис Акунин предпочитает ставить психиатрические диагнозы. По его мнению, у всей страны произошло помутнение рассудка. Он даже заявил о своем намерении покинуть Россию в знак протеста. Правда, не насовсем.

«Находиться здесь в период всеобщего помутнения рассудка мне стало тяжело. Поэтому эмигрировать я, конечно, не намерен, но основную часть времени, пожалуй, начну проводить за пределами» (Борис Акунин, писатель).

Правда от продажи своих книг в безумной России Акунин не отказывается. Деньги делать надо. И конечно, в России. Где же еще?

Выступил на тему психиатрии и певец Андрей Макаревич. Он недавно записал новую песню, которая называется: «Моя страна сошла с ума».

Однако певец Юрий Лоза не оценил ни художественных достоинств, ни политического пафоса своего коллеги по цеху.

«Если Макаревич считает, что совершая простые и понятные шаги, его страна сошла с ума, то, видимо, он живет в какой-то своей стране. Но не в моей, точно» (Юрий Лоза, певец).

«Не врубились, они всё по-прежнему думают, что можно по-прежнему флиртовать, как в свое время, с безобидной в последние годы советской властью, там то заигрывать, то посылать её – ведь время изменилось, они не поняли» (Эдуард Лимонов, писатель).

«Проблема в том, что те, кто выдает себя за голубей мира, оказываются воронами или ястребами других государств. Оказывается так, что когда другие государства попирают все права и нарушают все международные правила – это хорошо и нормально. А если ополчились на твою страну, значит, этому нужно рукоплескать и вместе со всем так называемым прогрессивным человечеством выступать против собственного Отечества» (Сергей Шаргунов, писатель).

Одна из активисток норкового протеста телеведущая Ксения Собчак в статье с громким названием «Больше никаких устриц белон» сокрушается об устрицах, которых нельзя будет достать из-за ответных санкций России, запретившей импорт западных продуктов питания.

«Почему мы должны жертвовать устрицами? Ради чего? Почему всех потенциальных потребителей вкусной, здоровой и, главное, свежей западной пищи лишили их небольшого буржуазного счастья?» (Ксения Собчак, телеведущая).

Правда, далеко не всем близок пафос Ксении Собчак.

«Бесстрашный человек Ксения. Вот вы знаете, вас приучила свобода нашей несвободной, по вашему представлению, страны к тому, что вы даже не задумываетесь, о чем вы говорите. А вы не хотели бы с этой речью выступить перед жителями Донецка и Луганска, рассказать им про устрицы, про то, как вы огорчены… вам не хотелось бы выступить на заводе «Калибр», скажем… или на ферме, где работают с шести утра до двенадцати ночи…» (Никита Михалков, актер, кинорежиссер).

«Действительно, мы начали чуть-чуть выбираться. Более того, мы получили повод гордиться собой, получили повод считать, что мы живем не в стране третьего сорта, а в стране, с которой считаются. То есть нас можно не уважать, против нас можно санкции применять, но не считаться с нами нельзя. И для русских людей это крайне важный аспект, они ради этого аспекта готовы поступиться многим. И вот здесь как раз вот этот разлом тектонический и пролегает» (Алексей Осин, обозреватель «Эха Москвы»).

Одна из причин такого разлома – присущее прозападной интеллигенции желание во что бы то ни стало быть в оппозиции своей стране и преклонение перед западными демократиями.

Проблема в том, что есть беда с таким вот квазидиссидентским сознанием, когда люди в свое время повторили за американским президентом простые слова: «Советский Союз – это империя зла». И вот теперь, когда уже и Рейгана нет, и есть Россия, все равно автоматически воспроизводятся те же самые формулы, и теперь уже прибежище зла, страна зла это Россия.

Другая причина – шок, в котором пребывает либеральная общественность. Ранее она винила власть и лично Путина, но потом вдруг обнаружила, что население в основной своей массе поддерживает политику Путина – и в отношении Крыма, и в отношении США и Европы.

«Мы не обращали внимания на это долгое время, пока не было такой вот ультимативной проверки на вшивость, пока не появились тысячи погибших. И раньше можно было выпендриваться, надев белую ленту, и все это было не очень серьезно. Но эти тысячи трупов и тысячи разрушенных домов – они перевели простую фронду в совершенно другую категорию, теперь не просто фронда, а это, извините, по нынешним стандартам уже называется предательство» (Эдуард Лимонов, писатель).

Однако понимают ли это сами деятели либеральной культуры? Похоже, вряд ли. И поэтому без оглядки валят – кто-то за бугор, а кто-то – с больной головы на здоровую.

Андрей БАТАЛОВ