Уже не Шарли: французский сатирический журнал посмеялся над авиакатастрофой над Синаем

Трагедия над Синаем определила высокий эмоциональный накал минувшей недели и неудивительно, что карикатуры на гибель аэробуса, опубликованные французским журналом «Charlie Hebdo» вызвали у нас в стране широкое возмущение.

 Шарли Эбдо не в первый раз выступает со злобными антироссийскими рисунками и при этом горячо отстаивает свое право на оскорбление и памяти погибших, и ценностей других культур, и религиозных символов и святынь, и даже гордится этим.

Десять месяцев тому назад расстрел, учиненный террористами в редакции Шарли Эбдо, вызвал всемирное сочувствие к жертвам террора и проявление солидарности к журналу, но само это издание вновь показало, что не способно ни на сочувствие, ни на человечность, а под прикрытием свободы слова лишь пытается утвердить свое право на моральное уродство.

7 января 2015 года казалось, вся Франция выплеснулась на улицы в знак протеста и возмущения против убийства журналистов Шарли Эбдо. В Париж съехались мировые лидеры, дабы выразить солидарность с французским народом.

Эти негодующие толпы и шествия призваны были не только показать единство людей в их отторжении терроризма, но и защитить, как было заявлено, священный для демократии принцип – принцип свободы слова – непреходящую и абсолютную ценность современного западного мира.

Но уже тогда, даже у тех, кто твердо и решительно осуждает терроризм и убийства, закрадывалось сомнение. Глядя на страницы Шарли Эбдо, заполненные откровенно вульгарными и похабными карикатурами, смысл которых был только в одном – покушаться на ценности других, тех, кто не относит себя к сторонникам западной либеральной догмы, было трудно не задаться вопросом:

А что, собственно, нам предлагают отстаивать и защищать: сам принцип, или вот это его конкретное похабное и бездарное воплощение?

Трудно было не задаться вопросом, а почему ценности либерального Запада предполагают покушение на ценности и святыни других миров: мусульманского или православного?

Почему эти либеральные ценности столь агрессивны?

Почему столь полны ненависти к другим культурам?

И, в конечном счете, столь тоталитарны?

И действительно ли мы должны в едином порыве поддерживать… нет, не право на свободу слова, а право на свободу безнравственности?

И вот минуло менее года, и вот Шарли Эбдо доказал правоту тех, кто задавался этими вопросами.

В то время как весь мир выражал нам соболезнования в связи с авиатрагедией в небе над Синаем, карикатуристы из Шарли, подергиваясь, почесываясь и похихикивая от удовольствия, сочиняли карикатурки на падающий с неба самолет.

С автоматом на спине, в бедуинских одеждах, с густой бородой –террорист пригибается, схватившись за голову и выпучив от страха глаза. Персонаж, который, видимо, призван вызвать улыбку, символизирует «Исламское государство», которое вырезает в Сирии мирное население. Сверху на террориста летят обломки – двигатель, шасси, куски фюзеляжа, раскуроченная обшивка А321. И люди. «Россия интенсифицирует бомбардировки «Исламского государства». С высоты в десять тысяч метров ногами вверх – так, вероятно, смешнее – на землю падает пассажир. Один из 224 человек, которых уже неделю оплакивают родные и будут оплакивать всю свою жизнь. Разбились целые семьи: по три, по четыре человека с одной фамилией.

«Как можно относиться к ублюдкам? Как к ублюдкам, только вот и все. Это ублюдки, которые думают, что толерантность и свобода – это возможность все поставить на продажу, извлекать, так сказать, материальную выгоду. И эпатировать общество» (Никита Михалков, режиссер).

«У нас в стране это называется очень емким словом «кощунство». Это не имеет отношения ни к демократии, ни к самовыражению. Это кощунство!» (Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента России).

«Прежде всего, я хотел бы сегодня сказать, что сегодня я точно не Шарли. Так же, как и, надеюсь, миллионы нормальных людей, для которых издевательство над гибелью людей — кощунственно, и находится за гранью добра и зла» (Николай Левичев, вице-спикер Госдумы).

В «Шарли Эбдо» не просто смеются – ковыряются в ранах, хохочут. Журналисты очень хотели, чтобы именно эта картинка стала обложкой. Так называемый «Выбор редакции», самое лучшее в номере – второй издевательский шарж.

Все, что осталось от человека,  – череп в солнцезащитных очках, ведь люди летели в Санкт-Петербург после отдыха. Искореженные ударом очки обнажают правый глаз погибшего пассажира. Сбоку останки других, части тела, глаза, зубы. На заднем плане полыхающий самолет. И заголовок: «Опасности российских лоукостеров».

«Грань между творчеством и цинизмом очень великая. Творчество должно вызывать положительные эмоции. Или давать оценку страшному, то, что произошло с человечеством. С отдельным человеком. А то, что сделали журналисты из этого французского журнала «Шарли Эбдо», это больше уже связано с психиатрией. Надо направить наших врачей из института Сербского проверить состояние этих журналистов» (Владимир Жириновский, лидер фракции ЛДПР).

«Считаю, что очередная карикатура, которая опубликована в журнале Charlie Hebdo на тему гибели наших сограждан на Синайском полуострове, демонстрирует полную беспринципность, бесчеловечность людей, которые работают в этом издании. Считаю недопустимым смеяться и глумиться над чьей-то смертью» (Сергей Железняк, заместитель секретаря генсовета «Единой России»).

«Это уже не сатира, это, понимаете, грязная издевка. И оценивать это можно только как цинизм, вызывающий цинизм» (Иван Мельников, заместитель председателя Госдумы от КПРФ).

Негодование, которое это вызвало в России, вызвало удивление у нового главного редактора журнала.

«Я этого просто не понимаю. Мы – светская, демократическая и атеистическая газета. Понятие кощунства для нас не имеет никакого значения. Мы комментируем новости, как и все другие издания» (Жерар Бриар, главный редактор «Charlie Hebdo»).

 Нет, господин главный редактор, ни один журналист во всем мире, как бы он не относился к России, не позволил себе издеваться над этой трагедией. А вы позволили. Более того, вы превратили это моральное преступление в свою программу, в символ веры, вы превратили моральное уродство в свое знамя.

И вы, конечно, лжете, когда утверждаете, что вам неведом смысл слова «кощунство». Иначе страницы вашего Шарли были бы полны карикатур на сотрудников вашего собственного журнала, истекающих кровью от пуль террористов.

Свобода слова, как и любая другая свобода, предполагает ответственность. И на некоторые виды свободы слова во Франции, как и в ряде других стран Европы наложен запрет. Запрещено, например, отрицать Холокост или итоги Нюрнбергского процесса. За это могут упечь в тюрьму.

Так что на свободу слова и на Западе есть ограничения. И скрываться за этой формулой, значит оправдывать моральные преступления журнала «Шарли Эбдо».

Главный редактор утверждает, что его журналистам и карикатуристам все равно, что о них думают. Они намерены и дальше отстаивать свое право на моральное уродство. Что же, это их выбор.

Но право на выбор есть и у нас. И сегодня в России уже только законченный мерзавец  может напялить на себя майку со словами: «Je suis Charlie», т.е. «Я – Шарли».

Однако миллионы и десятки миллионов наших граждан теперь готовы подписаться под другими словами: «Я – не Шарли». И это отторжение моральных преступлений и оправдывающих их псевдоценностей и станет нашим ответом.

Момент солидарности закончился.

Мы – не Шарли.

Виктор КОЛМОГОРОВ