20 лет прошло с того дня, как нам выдали дипломы.
Мы встретились недавно. Постаревшие, поседевшие, набравшие вес, но такие же шальные студенты. Забавные такие… Живы, увы, не все. И в школе работают, конечно, не все. Некоторые работают очень далеко от школы. Но все нежно вспоминают наш университет, филфак.
ТюмГУ…в наше время — ТГУ
Каюсь: у меня в тот день средний сын получал диплом в музыкалке, и я не нашла обещанную подборку фразочек наших преподавателей (записывала за ними все пять лет учебы).
Избранное отдаю на суд хозяйки сайта, а ссылку отправлю всем, кто просил.
Как выяснилось, многие выражения можно узнать по стилю, без указания авторства.
Приятных воспоминаний всем филфаковцам!
— Гипотезы, вытекающие из этого контекста, должны быть проверены текстом.
— Ну, допустим, поддал Диоген свежего Эгейского, завалился по пьяни в бочку и пошел потом по городу со свечой. Что в это особенного?
— За этой партой какой-то гермофродит сидит – даже голую женщину нормально нарисовать не может! Позор!
— Некоторые по 40 дней голодают, кому в охотку. А потом ведь батареи отключат – и все, не доползет ведь, миленький, не поднимется!
— Прямо так и хочется сказать, что все это не то, все это капуста!
— Волка бояться не надо. Надо ему в глаза посмотреть, а еще лучше – ногу в толстом ботинке ему в пасть запихать. Пусть пожрет и отстанет.
— «Бедный, бедный мой народ!» — сказал депутат, наливая стакан шотландского виски.
— Да какие проблемы? Взяли косу и пошли в Ханты-Мансийск белые грибы косить. И наелись, и никакое животное в суп не превратили. Жаль, что на родине «харе Кришны» про наши грибы под Ханты-Мансийском не знают!
— Да, я помню, что в вашей группе были и журналисты, и языковеды, и литературоведы – в общем, винегрет из студентов. Хотя благороднее было бы называть эту смесь коктейлем.
— Я, конечно, могу поднять эту доску, и тогда на задних рядах ее будет видно. Но тогда мне придется нести ее перед собой, как икону, а это кощунство.
— Что-то я слишком часто стал класть мел на стол Николаю Константиновичу. Прошлый раз у него вообще весь стол в меле был – я сюда и мел кидал, и тряпку, разве что доску не кидал.
— Моя польская бабушка называла маленькие подушки «подушечными выродками». И это тоже – какой-то огрызок досовый…
— Не найдем пустую аудиторию – будем жить в читальном зале, как в чуме: в карты играть, занятия проводить. Только надо сначала костер там развести и потолок закоптить.
— Кто там главный агитатор? Я слышал, Эдуард говорил, мол, нужно садиться подальше от этого типа…
— Однажды это предложение перевели так, что человек, мол, забил гол через три минуты после окончания игры. Может, во время игры ему не удалось, вот он и забил, когда все уже ушли. Вы так не переводите, а то подумают, что все поляки так в футбол играют…
— Что вы смеетесь? Сейчас я вам дам такое домашнее задание, что вы перестанете смеяться!
— Ничего, что доску мыть надо. Я на старости лет пойду в полотеры, и буду уже все уметь. Это даже хорошо, что пока нам плохо!
— Люди с одного племени – соплеменники, люди с одного пляжа — сопляжники!
— Только не переводите этот текст как «Михал раздевается под люстрой»! А то подумают, что в Польше такой обычай. Кому-то по утрам, чтобы на работу настроиться, надо кошку погладить или с любимой овчаркой погулять, а кому-то – встать под люстрой и раздеться.
— Начинается книжка традиционно: Карл, Марл и Фридрих Ленин…
— Эта методичка вам сразу напомнит дебри Амазонки…
— Да, кажется, Пашу схватил мистический колотун…
— Будем собирать анализ по принципу шашлыка.
— Познер – фашист. Между прочим, Усминский так и меня обзывает каждый день, так что, наверное, нет в этом ничего страшного, иначе бы я обиделся…
— Мои коллеги на Западе – марксисты. А мне нельзя. Танк пригонят, расстреляют – и вы из-за меня погибнете…
— Вот поймал я эту доску – а зачем? Как я теперь без шишки на голове докажу, что меня чуть на рабочем месте не убило?
— Вы знаете Сергея Николаевича Дурылина? Как?! Серьезно?! Вы не знаете Дурылина?! Ну и ладно! Обойдемся…
— Мы им отомстим! Мы их сглазим и стучать по дереву не будем!
— Так делают многие ученые, в том числе и мы!
— Это наш язык, потому что мы же – это мы, восточные славяне!
— Мне надоела наскальная живопись на этих столах!
— Они пели этот гимн на латыни, древние латинцы…
— Вы существуете между Гегелем и Эйнштейном!
— Для чего я вам все это рассказываю? Я думаю, вам понятно, для чего я вам все это рассказываю!
— Почему умер Блок? Потому что очень закономерно, что он умер!
— Точное учение о неточностях русского языка…
— Вот святой Сергий еще до рождения молока материнского не пил, если мать не постилась!
— И вот появляется новое поколение людей, которые понимают… Неважно, что они понимают, хотя это и имеет большое значение!
— Что-то я ничего не слышу… Или это у меня очки запотели?
— Только вставшее солнце может хлынуть золотыми потоками!
— Если вы не понимаете, то скажите что-то молча!
— «Чуть примята тропинка росистая…» Вот смотрите: дикий лес, где не ступала нога человека – а поэт там уже побывал!
— Вижу-вижу… Филологи сидят среди отсутствующих…
— Вот и скажите мне честно: кто имеет на это право – кто-то не такой, как тот, или он, который как вот этот?
— Когда вы читали критический двухтомник Кулешова, у вас в душе не рождалось что-то полосатое по отношению к нему?
— С манерами у вас, граждане, хреновато…
— Я их больше боюсь, чем они уйдут…
— Когда мы планировали эту лекцию, то долго совещались, долго решали с Анной Марковной, где и как мне кончать…
— И из хаоса возникает ваша голова – стройный и прекрасный космос!
— В основу артикуляции согласных положено жевание, а в основу артикуляции гласных, вы мне сейчас скажете — глотание… А вот и нет!
— Человека формирует не только среда, но и другие дни недели!
— Смех имеет два значения… Нет, не «хи-хи» и «ха-ха»!
Елена МАЙСЮК