Родители

книга Родители коп1

Какой учебник истории могут написать историки? Учебник по истории государства. А по истории народа нашего кто напишет учебник?

Читаю сейчас книгу друга моего, Геннадия Дёмочкина, “Родители” и понимаю, как надо писать историю.

Надо помнить, что говорили и рассказывали нам наши родители. Чему учили, о чем беспокоились. Помнить, как они жили и какие они были.

И написать о них то, что видел и слышал, чтобы не забыть самому, и чтобы о них не забыло время.

Гена – написал. Теперь я знаю, почему у него такая смешная фамилия – Дёмочкин. Отца его в детдоме звали Дёмочкой, детдом был в Казахстане, поэтому в документах на русский манер сформировали новое слово – Дёмочкин. А проиграй мы войну, могли бы назвать Демо-сан или просто – Дё.

Понимаю, почему отец его иногда крепко пил. Совсем молоденький фронтовик попал в комендантскую роту в Харбине, и взвод его расстреливал бывших белых: «…а потом давали каждому по бутылке виски, большая такая, 0.7. – рассказал отец, – Вот мы с машины их построчим и быстрей деру, даже не смотрели – живой там кто, не живой. Просто стыдно как-то было, понимаешь…».

На каждой странице книги я нахожу какие-то знакомые исторические ситуации о коллективизации, войне, перестройке и о днях наших, «нулевых». Но каждый факт – особенный, личностный, не «государственный». Тот факт, что оставляет конкретный и сильный след в душе «носителя следов эпохи»:

«Политрук у нас странный был, – вспоминает мама Гены, радистка авиаполка, – один раз зимой он открыл дверь радиостанции и засунул нам мертвого замороженного немца».

«Знакомый стрелок-радист пришел к нам в передвижную радиостанцию ( а мы вышли из боев и стояли на отдыхе), девчата, давайте половим радиостанции. И начал ловить в запрещенном диапазоне. Собралось нас человека четыре и два техника. А утром этого стрелка забрали в СМЕРШ, и больше мы его никогда не видели».

«В 43-м, когда поехала в отпуск на десять дней, солдаты надавали хлеба, сахара. Просили привезти выпить. Просили все, вплоть до командира роты. Добиралась в воинских эшелонах. В одном какой-то солдат оказался рядом и говорит: спи, я тебя покараулю. Забралась я на верхнюю полку, положила парашютную сумку с продуктами под голову и уснула. Просыпаюсь от какого-то шуршания. Что такое? Песок сахарный сыплется из сумки. Кто-то бритвой резанул. У старшины, Героя Советского Союза, под матрацем были хромовые сапоги. Он проснулся, а сапогов нет. На большой станции отдала я ему булку хлеба, он пошел, выменял себе солдатские сапоги».

И вот ещё такое воспоминание женщины на склоне лет, в девичьей юности побывавшей в окружении, дошедшей с полком от Старой Руссы до Кенигсберга и награжденной на фронте медалью «За боевые заслуги»:

«Я когда из армии пришла, у меня надеть нечего было. Папа говорит мне: «Иди к Мокерову, проси». Тогда в магазинах ничего нельзя было купить, а у начальства был какой-то свой фонд – поощряли передовиков. Мне, как участнице войны, он дал бирку на получение пальто и туфель (за деньги, конечно)».

Есть кусочек текста об эвакуированных чеченцах:

“В январе 44-го к нам в Булаево переселили чеченцев. Утром приходим в школу – батюшки, сколько их сидит тут! С детишками, с узлами. А на ногах только шлепанки. А у нас же зима, морозы… Потом их развозили по деревням. Приходили к нам в район торговать. А идут интересно: мужчина впереди налегке, а женщина идет сзади, навьюченная. Как-то они обжились, трудолюбивые были. Потом, после смерти Сталина, стали уезжать”.

Есть и другие наблюдения:

“Эвакуированной жене  секретаря обкома дали отдельную землянку”.

Я привел в пример лишь крохотные капельки воспоминаний из далеких военных лет, а сколько в книге деталей из 80-х и 90-х, сколько из дней уже 21-го века, тоже ставшего историей! Потрясающий «учебник». Его бы в каждую российскую школу, чтобы учителя тоже вспомнили рассказы своих родственников и поняли, наша история – это наши родители.

Но книга вышла тиражом – 70 экземпляров. А на большее у Гены денег нет. И даже на эти 70 он собирал в Ульяновске деньги по подписке. Каждому, кто сдал тысячу рублей – 1 экземпляр. Понятно, сколько человек сдали.

Сижу и думаю: я сдал, я книгу получил. Для меня эта книга – историческая эпопея, по значимости равная великому роману «Война и мир». В ней наши горести и радости, надежды и разочарования, любовь, встречи расставания, рождения и – смерть.

Родители Гены – ушли, но он успел поставить памятник. Отцу и матери, родным и близким, памятник ушедшему времени и нашему народу. Исторический памятник.

И возникает мысль: а если с помощью интернета продолжить то дело, которое начал Геннадий, если дать возможность десяткам и сотням сыновей и дочерей вспомнить своих родителей и своих родственников, вспомнить тех, у кого они учились жить, кто помогал и показывал пример, кто поставил нас на ноги и поддерживает до сих пор? Если открыть рубрику «Родители» и публиковать под ней сообщения, письма, рассказы о старшем поколении, о наших отцах и матерях. Сначала рубрику, а потом и сайт, доступный для всех и в каждом уголке страны.

Ну, сегодня не в каждом, а завтра то в каждом!

Может быть, идея никому не ляжет на душу. Может быть. Но если кто-то напишет мне хоть несколько строк, хоть крошечный листочек о своих родителях, я открою рубрику и начну ставить эти строчки в своем блоге. Просто потому, что для меня эти строки – важнее строк «мастеров художественного слова».

Виктор ЕГОРОВ

Тел. 8 904 494 03 95

Электронная почта

8 комментариев

Добавить комментарий

Войти с помощью: