6 августа большая делегация бардов Тюмени и любителей авторской песни в восемнадцатый раз отправится на Грушинский фестиваль. Неизменный вдохновитель и организатор поездки, автор-исполнитель, лауреат Грушинского, исполнительный директор Зимнего бардовского фестиваля им. Николая Старченкова Сергей Ломакин рассказывает о жанре в своей жизни и о роли Песни в жизни страны.
– Сергей Станиславович, разговор хотелось бы начать с истоков. Когда вы увлеклись авторской песней? С чего все начиналось?
– Это все конечно из детства. Вообще все увлечения из детства, от родителей. Отец любил Высоцкого, и первые песни, которые я услышал принадлежали именно этому автору. В детстве папа подарил мне книжку «Нерв», самую первую книгу стихов Владимира Высоцкого, а потом я услышал Окуджаву на пластинке, потом был Визбор, затем меня забросило в город Томск, где была совершенно уникальная атмосфера авторской песни. Это была очень разная песня, и классическая, были полуджазовые, полублюзовые песни, но в основе все таки была поэзия. Закончил учебу в Томске и вернулся в Тюмень. Начал организовывать концерты, потом фестивали. Вот так выросло нечто, что можно называть организованной авторской песней в Тюмени.
Я не первый, почва была подготовлена замечательными тюменскими авторами-исполнителями и ценителями жанра. В 1978 году Надежда Васькова организовала в ДК «Нефтяник» Клуб самодеятельной песни. Сергей Михайлов, братья Владимир и Александр Сухеры, Андрей Сосновских, Елена Николаева, Игорь и Елена Бредихины, их товарищи и соратники стояли у истоков жанра в нашем городе. Сочиняли и пели песни, ставили спектакли и проводили концерты, приглашали в Тюмень мастеров: здесь пели Борис Вахнюк и Александр Городницкий, Александр Дольский и Валерий Боков, братья Мищуки и Леонид Сергеев. Так что начало двухтысячных, когда я начал активно заниматься организацией этой работы – это не рождение, а возрождение авторской песни в Тюмени.
– С того момента как вы увлеклись жанром, прошло много лет. Поменялось ли как-то ваше отношение к песне?
– Я стал более трепетно относится к песне, ведь к этому жанру я также пришел через какие-то увлечения. В ДК «Строитель» был рок- клуб «Белый кот». Я играл в группах «Понедельник», «Арт хаус» сложную, но очень мелодичную музыку. Но все-таки склонился в сторону авторской песни, потому что в этом жанре много всего интересного. Мне очень симпатизирует, что в основе жанра лежит Слово. Три кита на которых держится любая песня — это слово, музыка и исполнение. Если поэзии недостаточно, а музыки много, то это уже совсем другой жанр, где больше внешних атрибутов. У исполнителя есть самый главный критерий: когда ты поешь чужую песню, а у людей возникает ощущение, что это твоя собственная. В этом жанре заключен еще и очень сильный воспитательный эффект, потому что в каждой песне есть ответы на вопросы не вчерашнего дня, а сегодняшнего. Ведь хорошая песня не пропадает в той эпохе, в которой была придумана. Авторская песня — это точно часть русской классической литературы в части поэзии. В ней есть главные ответы на фундаментальные вопросы жизни человека. Это все о человеке. Вот, что очень важно.
– На фестивале, где есть детские и юношеские конкурсы участников очень много, а в залах зрителей среди молодежи практически нет. Чем это можно объяснить?
– Сейчас тенденция меняется. Если бы вы ездили на фестивали, такие как Грушинский, Ильменский, вы увидели бы огромное количество молодых людей – как участников конкурса, так и зрителей. То, что в зале иногда бывает много возрастного зрителя, наверное, связано, прежде всего с тем, что сегодня авторская песня не звучит по телевизору и на радио.
– Почему песни практически нет в эфире?
– То, что звучит, то и востребовано. Если бы завтра авторскую песню включили на Первом канале, то ситуация бы изменилась коренным образом, это очень взаимосвязанные вещи. Когда авторская песня блокирована в СМИ, она находится в изоляции и выживает только в условиях фестиваля. Кстати, фестивалей на территории России и за ее пределами более полутора тысяч. При том, что такие фестивали сегодня есть в Германии, в Израиле, в Америке, Бразилии, в Австралии и даже в Таиланде. И там людей собирается часто больше, чем на российских фестивалях. Песня заставляет думать людей, включается работа души. Если это не включается, то это опять же другой жанр.
– А чем отличается русский шансон от авторской песни?
– Это совершенно разные жанры. Шансон как жанр возник во Франции и там его яркий представитель – это, например, Шарль Азнавур. У нас так стали называть почему-то «блатную» песню, уголовную лирику. Этот жанр отражает в большей степени жизнь людей, которые либо были в заключении, либо находятся сейчас.
– Как вы думаете, возможно ли бардов приглашать в школы, чтобы песня стала ближе детям?
— Это отличная мысль! Более того, у нас есть такой проект. Когда мы проводим Зимний бардовский в Тюмени, мы стараемся сделать так, чтобы один из фестивальных дней был посвящен походу в народ. Конкурсантов приезжает очень много, из 20 и более городов. Мы делаем концерты в торговых центрах. Будущий год спланирован таким образом, чтобы все конкурсанты, после прохождения творческой мастерской отправились в школы для выступления перед детьми. Это очень важная тема.
– Зато в Тюмени есть фестиваль. За счет чего он живет так долго?
– Начиналось все с инициативы нескольких людей. как обячно это и случается. А сегодня фестиваль поддерживают Департамент по спорту и молодежной политике Администрации города Тюмени, Департамент культуры Тюмени, Департамент культуры Тюменской Области, Дворец творчества и спорта «Пионер», Областной общественный фонд имени В.И.Муравленко, тюменские предприниматели.
Наши участники неизменно отмечают, что главная ценность фестиваля – это творческие мастерские. Для них зачастую общение с мастером важнее, чем диплом. Поэтому к нам едут. Едут ещё и потому, что каждый год мы стараемся внести в фестивальную программу что-то новое. Ежегодно меняются члены жюри. Это важно и для зрителя – услышать новых людей, и для участников – пообщаться и получить советы от многих мастеров. Каждый год проводятся мастер-классы: по игре на гитаре, по исполнению и так далее. Наших участников слышат не только жюри и зрители в зале, они имеют возможность показать себя на городских площадках.
А два года назад фестиваль стал носить имя тюменского барда Николая Старченкова. и мы верим, что у нас появился ангел-хранитель.
– Диплом тюменского фестиваля дорогого стоит – его обладатели на знаменитом Грушинском проходят сразу во второй тур.
– «Зимний бардовский» – один из четырех таких фестивалей по всей стране. Существуют Ильменский фестиваль под Челябинском, «Гринландия» в Перми и фестиваль «Росатома». Туда приезжают до десятка тысяч людей. Всего четыре фестиваля, лауреаты которых проходят сразу во второй тур, это отражено в Положении о конкурсе Грушинского. И это очень важно, первый тур – самый сложный. В конкурс заявляется по 700 участников и больше, и именно на первом туре проще всего «затеряться», оказаться неуслышанным просто потому, что жюри не в состоянии услышать всех. А наши лауреаты гарантированно начинают выступления на конкурсе уже во втором туре, где поют на сцене, с микрофоном, при гораздо меньшем количестве конкурентов.
– Чем наш фестиваль заслужил такое право?
– Прежде всего уровнем, мы не устраиваем коммерческие конкурсы, где люди сдали деньги и получили диплом. Задача фестиваля двуединая. Во-первых, это творческие мастерские, которые мы организуем. Человек исполняет песню или читает стихи и тут же идет анализ услышанного от членов жюри. Во-вторых, это конечно самореализация в конкурсе. Мы очень серьезно подходим к присвоению лауреатских званий, были годы, когда лауреатов в номинации «Автор» не было, потому что не было достойных.
– А на Грушинском наши лауреаты подтверждают свое мастерство?
– Да, подтверждают. Зимнему Бардовскому в Тюмени 15 лет, и все эти годы мы неизменно привозим с фестиваля лауреатов и дипломантов. Надо понимать, что такое лауреат Грушинского – ими становятся максимум 6 человек из тех семисот. Это дорогого стоит.
– Раз уж заговорили о Грушинском. 18 лет очень представительная тюменская делегация приезжает на Поляну под Самарой. Расскажите подробнее об этих поездках.
– Об этом можно бесконечно говорить. В этом году, кстати, Грушинскому фестивалю исполняется 50 лет. Впервые за всю историю традиционное время для фестиваля сдвигается. Обычно он начинается в первый четверг июля. Мы поедем туда в августе (6-13 августа), потому что в июле Самара принимает чемпионат мира по футболу. Правительство приняло решение не соединять эти два глобальных мероприятия, так как на Грушинский приезжают до 100000 человек. И, конечно, Самарская область не выдержит такого наплыва людей – это организационный момент. Я думаю, что Грушинский будет удивлять. На мой взгляд, на сегодняшний день самое важное, когда человек попадает в естественную среду обитания: лето, потрясающая дубрава, Волга, этот огромный и удивительный мыс, отсутствие комаров. Люди отвлекаются от гаджетов, абсолютно равнодушно относятся к ним и начинают общаться между собой.
– Да, живого общения очень не хватает в современном мире.
— Это естественная среда обитания, где минимум цивилизации. Конечно, есть электричество, возможность заряжать телефоны, чтобы пообщаться с родственниками, но совершенно нет потребности просматривать новости во Вконтакте. Это здорово, потому что зачем тратить время, когда можно идти и смотреть как на 14 площадках выступают удивительные люди, совершенно разные. Там есть и этно музыка и элементы джаза. Все это хочется впитать. Каждый находит для себя то, что ему близко. Есть кукольный театр, идут спортивные мероприятия, концерты, работает огромный город мастеров. Да, чего там только не найти! Люди не хотят оттуда уезжать. Пять дней пролетают как один. Для нас Грушинский – лучшее, счастливейшее время в году. Мы там даже новый год отмечаем – с Дедом морозом и подарками. Потому что те, кто приезжает на Поляну много лет, ведут отсчет прожитым годам по фестивалям.
– Вернемся к роли авторской песни в нашей жизни. Есть ли у вас прогнозы, как жанр будет развиваться?
– Я уверен, что Россия – это литературная цивилизация, где есть Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Окуджава, Визбор, Бродский. Ни одна страна мира не может похвастаться такой разноплановой и невероятной палитрой литературы. Мне кажется, что на фоне этого Слово не умрет. Авторская песня имеет к этому прямое отношение. Песня волнообразна: она то затухает, то вновь к жанру проявляется невероятный интерес. На Грушинский хотя бы один раз в жизни стоит приехать. Посмотреть, как это все живет. Там что только не происходит, идет какая-то параллельная жизнь. Природа сама по себе отбрасывает все лишнее. Рядом с тобой может оказаться Александр Градский, Тамара Гвердцители, Александр Городницкий, Олег Митяев. Конечно, интересно это все.
– А теперь вопрос к Сергею Ломакину – автору и исполнителю песен. Один из ваших альбомов называется: «Просто хорошо и все…». Это ваше ощущение жизни?
– Да. Я абсолютно точно убежден, что если думать о хорошем, то все будет именно так.
– Вы пишите песни на разные темы, но в каждой песне присутствует вера в хорошее. Как удается в сложном и переменчивом мире сохранять позитив?
– Вера в хорошее дает основание жить и выживать. Если это надламывается в человеке, то это сразу влияет на образ жизни и здоровье. Не хочется впускать в себя нехорошее, потому что оно подтачивает все жизненные силы. Песня в этом отношении просто кладезь, когда поешь – всегда хорошо. В жанре авторской песни есть понятие светлой грусти. Когда, казалось бы, грусть, но светлая, поэтому не бывает абсолютно упаднических песен.
– А бывает ли такое, что вы не верите через некоторое время, что написали эту песню?
– Нет, но бывает так, что песня придумывается и не «устаканивается». В песнях нужно уметь отсекать лишнее, донести до человека ее смысл. Много времени проходит до тех пор, пока ты понимаешь, что она будет жить именно в таком виде, а иногда и убираешь ее из репертуара.
– Что является для вас источником вдохновения?
– Жизнь, сама жизнь за окном, люди, природа, человеческие отношения — это и есть основа вдохновения, потому что для того, чтобы жизнь продолжалась, нужны подпитывающие жизненные факторы. Обычные, в общем- то, ценности: любить, быть любимым, уважать, ценить, стараться не злиться, стараться не завидовать. Это очень непросто в нашем мире, но очень нужно для того, чтобы быть свободным и нужным. Вот эти две составляющие для меня очень важны. Быть одновременно свободным и нужным. Иногда нужным даже гораздо важнее, чем свободным, потому что, когда ты нужен, понимаешь, что твоя жизнь не напрасна.
– Вы же по образованию историк. Сколько лет вы проработали в школе?
-Да, я историк это одно из моих образований. В школе я проработал пять лет. Когда выпустил своих учеников, решил уйти, потому что очень непросто быть учителем. Так сложилось, что я захотел чего-то другого.
– А вам сейчас помогают педагогические навыки?
-У меня двое детей. Помогают, конечно, воспитывать их.
– А в общении с участниками фестиваля?
– В том числе. И вообще общаться с вашим поколением – это одно удовольствие, ибо жизненный опыт еще небольшой, но можно что-то рассказать, если кому-то это нужно.
– Ваша семья разделяет ваши увлечения?
– Безусловно. Моя жена, Ирина Бархатова – заведующая кафедрой музыкальногоискусства эстрады. Она прекрасная певица и педагог, руководитель студии «Максимум».
– Как два творческих человека могут уживаться вместе?
– Абсолютно нормально. Очень важно ощущение единения с человеком. Оно бывает нечасто, от ошибок никто не застрахован. Когда ты находишь этого человека, важно сохранить первозданное ощущение и тогда все остальное будет выстраиваться на позитиве. Когда счастливы родители, тогда счастливы дети, поэтому я считаю себя счастливым человеком.
– Что бы вы пожелали начинающим исполнителям авторской песни?
– Я пожелал бы и себе в том числе, до сих пор желаю: побольше слушать, читать, внимать, ведь чем больше ты читаешь хорошего, тем больше начинаешь понимать и можешь отделять его от плохого. И конечно работать над собой постоянно!
Дарья Страполова,
фото Татьяна Аудучинок