В российской киноиндустрии существует явление, когда в проекте в качестве сценариста, режиссера, и актера выступает один человек. Уникальному профессионалу в сфере кино, Владимиру Потапову, которого мы знаем по фильмам: «Крик тишины», «Тайна для двоих» и «Мы умрем вместе», это с легкостью удается. В Тюмень Владимир приехал в качестве одного из членов жюри в номинации «Международный конкурс короткометражного игрового кино» в рамках Международного кинофестиваля «Ноль плюс».
– Просматривая вашу фильмографию, можно заметить, что во многих проектах вы выступаете в роли не только сценариста, но и актера, режиссера и даже продюсера. Зачем выполнять такое количество задач?
– Ваши родители умеют и убираться в квартире, и готовить, и стирать. Вот и я практически то же самое делаю. Если есть роль для меня, то я беру ее себе, если нет роли, я не снимаюсь в картине. А продюсером я стал совершенно случайно, потому что у меня был такой период, когда мне не предлагали картины. Все режиссеры работают по-разному. Некоторые работают на телевидении и снимают свои телепередачи. А режиссеры кино – фрилансеры, потому что нет такого, чтобы они работали где-то постоянно. Продюсер берет сценарий, читает его, звонит режиссерам и спрашивает: «Хотите ли вы через год поснимать кино?». Мы отвечаем: «Да, конечно хотим, присылайте сценарий», – и соглашаемся. В тот период меня никто не приглашал, и я понял, что ничего кроме кино я делать не хочу, не умею и не буду. Вернее, умею, но не хочу. И поэтому я поехал в свой родной город Ульяновск, поднял друзей, родственников, и мне помогли с аэропортом, филармонией, квартирами, машинами, актерами… Мы так же проводили кастинги, это был совершенно традиционный процесс. В результате я бесплатно снял два фильма: «Тайна для двоих» и «Эмергены». Сработал так называемый административный ресурс, то есть мой опыт, мой авторитет и желание что-то делать.
– Какой из этих видов деятельности вам больше нравится?
– Режиссура и актерское мастерство. Но дело в том, что я не получал ни того, ни другого образования, как-то эмпирическим путем все освоил. Отучился в киношколе, пошел работать администратором, потом реквизитором, потом вторым режиссером, потом снял три документальных фильма, и мне доверили снимать полнометражный художественный фильм. Можно сказать, что я человек с улицы, без ВГИКского образования. Повезло, наверное, в жизни. С другой стороны, везет тому, кто везет. То есть, если ты хочешь чего-то добиться, ты обязательно добьешься. Главное верить и хотеть что-то делать. А если не очень хочется, то надо бросить это и заниматься другим делом. Работать по призванию – это самое главное, потому что жизнь одна. Когда еще успеешь поработать на любимой работе?
– Когда сценарист Владимир Потапов пишет сюжет фильма, он заведомо понимает, что снимать этот фильм будет режиссер Владимир Потапов и играть в нем будет актер Владимир Потапов?
-Я об этом никогда не думаю. Но когда я снимал два фильма как продюсер, я понимал, что буду делать это сам, то есть я писал для себя. Каждый сценарий приходится домысливать и переписывать, потому что сценаристы-наполовину писатели, а режиссеры-наполовину сценаристы, наполовину режиссеры. И это наложение профессий дает право режиссеру решать, что нужно оставить в фильме, а что нет. Когда пишется режиссерский сценарий, мы всегда визуализируем литературу в образ.
– Сегодня состоялся показ фильма «Крик тишины», режиссером которого вы являетесь. Каким образом к вам попал сценарий фильма?
– Изначально на этот фильм подавали другого режиссера, но пока он ждал утверждения сценария, ему предложили поработать в телесериале, и он ушел. И мне сказали: «У нас освободилось место режиссера. Будешь снимать?» Я прочитал сценарий, он мне очень понравился и сказал: «Конечно буду». Я очень рад, что мне посчастливилось снимать этот фильм.
– Фильм снят по повести Тамары Цинберг «Седьмая симфония». Я прочитала книгу, посмотрела фильм. В отличие от повести, в фильме Алексей Воронов в конце узнает, что Митя его родной сын. Почему был изменен финал?
– Я по молодости писал печальные истории, в которых все плохо заканчивалось. А мой мастер, Владимир Иванович Хотиненко, сказал, что искусство должно дарить надежду. И мне понравилась эта идея, потому что когда снимают кино, где все плохо заканчивается, то остается очень печальный осадок. Я думаю, что это неправильно. Искусство должно сеять доброе, разумное, вечное и давать человеку надежду на то, что какие бы трудности в его жизни не случались, все закончится прекрасно.
– В фильме есть очень глубокая цитата: «Человеку плохо, если его никто не любит, только хуже, если самому некого любить…» Мне сразу пришла мысль о том, что и сейчас очень много брошенных детей. Вы думали о том, что фильм будет решать и такую проблему, будет побуждать людей к усыновлению?
– Не знаю, так глубоко мы не копали. Но фильм, как мне кажется, побуждает людей к созданию семьи, он укрепляет семейные ценности. Все закономерно. Люди часто принимают решения, им говорят одно, другое, третье, и они из всего этого выбирают что-то для себя. Наверное, мой фильм побуждает принять такое решение, о котором вы говорите, потому что он не против этого, а наоборот только «за».
– В последнее время отношение к информационному продукту, который создается для детей и подростков, изменилось. Например, в 1986 году фильм «Иди и смотри» был в конкурсе всесоюзного детского кинофестиваля, его смотрели дети и оценивало детское жюри. Сейчас у фильма ограничение 16+. Как вы считаете, нас действительно надо оберегать от сцен, где показаны зверства фашистов, смерть, ужасы войны?
– Вы знаете, это палка о двух концах. Можно пугать кого-то этим, а можно у кого-то вызвать эмоции, чтобы сделать сильнее, все зависит от каждого ребенка. Кто-то может напугаться, кто-то наоборот обозлиться на эту ситуацию, поэтому очень тяжело понять разумную меру того, стоит или не стоит. Мне кажется, стоит знать все.
– Только что состоялся показ фильма. Понятно ли вам по реакции зала, достигнута задача, которая была поставлена вами или нет?
– Знаете, есть такой мультик, в котором внук спрашивает: «А вдруг хазары придут?» А дедушка ему отвечает: «Придут-не придут, а ты паши да сей». Я считаю, что я положил зерно в землю, и оно должно вырасти. И поэтому я скромно отвечу на ваш вопрос, что да, достигнута, потому что люди хлопали и бесконечно фотографировались после фильма.
– Поговорим о кинофестивале. Вы были приглашены в Тюмень в качестве члена жюри. Часто ли вам поступают такие предложения?
– Нет, я являюсь председателем жюри в третий раз. В основном я езжу как участник.
– Нравится ли вам выполнять такую работу?
– Нет(смеется). У меня в моей профессии уходит столько нервов, что профессия жюри отнимает еще часть моих сил, потому что приходится размышлять над картинами, выбирать.
– Что бы вы хотели посоветовать молодому поколению?
– Не надо бояться ошибок. Одна моя ученица учится сейчас во ВГИКе, она говорит: «А мы этого не знаем», а я отвечаю: «Милочка моя, если бы ты это знала, ты бы не училась». Именно ошибка может вывести вас на правильное решение. Что такое ошибка? Это осознание того, что вы поступили неправильно. А что такое осознание, что вы поступили неправильно? Это двигатель вперед. Поэтому чем больше вы будете знать страшного, веселого, доброго, злого, тем правильнее вы в конце концов выберете дорогу. Вот я, например, не смотрю ужастики. Эта часть кинематографа создана, чтобы показать человеку, что есть что-то мистическое, что может тебя напугать. Это воспитание в человеке трусости. Поэтому не бойтесь ничего, развивайте в себе ваши способности. То, что вы сейчас делаете, потом может стать вашей профессией. Я за свое детство посетил 38 кружков и секций и везде достиг какого-то хорошего уровня. А потом, когда вырос, подумал: «Я все умею!» и стал режиссером.
Анастасия ВДОВИНА,
фото Никиты ПЕРФИЛОВА
пресс-центр фестиваля, детский медиа-холдинг «Академия радости»