Своя война

Чисто женский взгляд, неправильное политическое понимание ситуации, и вообще субъективизм.

Как можно пить пиво и смотреть на это со стороны?

Какие части тела, души и мозга должны быть атрофированы?

Меня не удивляет старый друг Сашка с Алтая, который встал утром в мае, поцеловал жену и двух детей – и уехал воевать. Жена Сашки маленько поорала на меня смайликами в интернете (так сложилось, что я его понимаю, а она – нет), но у Сашки это не первая такая радость в жизни. В конце 90-х он с друзьями в Сербию ездил, «братьев-славян» защищать, и все они вернулись живые и даже не раненые и долго удивлялись, когда я им рассказывала про «афганский синдром». Мнение Сашки:

– Все эти стрессы придуманы для того, кто не понимает, зачем он туда поперся и ждет, что ему тут красную ковровую дорожку расстелют. А я ж понимаю, что у моего шефа бизнес, и он меня отпустил за свой счет, и спасибо, что место мое держит… И даже берцы от фирмы купил – на всех, и билеты до Москвы…

Меня не удивляет старый друг Женька с Екатеринбурга, который в начале 90-х ездил Белый дом защищать, борец за демократию… Как он понимал политику – это одно дело, другое – не смог смотреть все, что происходит по телевизору. Тоже, кстати, никакого посттравматического синдрома.

– Только «Сникерсы» с тех пор ненавижу. Когда мы по канализации оттуда уходили, сутки только этим дерьмом американским и питались…

Я искренне не понимаю, почему сегодня наши не поддержат обратившихся к ним братьев-славян и не помогут им хотя бы боевой техникой. Учитывая слабую боеспособность регулярной украинской армии, можно утверждать, что немного надо было бы… Хотя если ЛНР и ДНР отделились и попросились в состав России – то почему не принять их? Что, они чуть дольше Крыма находятся в составе Украины? И что? Сербия, Албания, Косово, Осетия – и ничего… Вообще, это чисто женская жадность: если можно прирасти не только полумиллионом беженцев, но и теплой территорией – то почему нет-то?

Сидишь тут, посреди Сибири, в беременном женском образе, и локти кусаешь: вокруг люди бизнес на платьях из кружевов и цветочков делают, а к соседке семья из Краматорска в одних штанах и без документов приехала. Рады, что вырвались из-под обстрела, печалятся, что квоты по программе «Переселение соотечественников» были выбраны еще в мае…

А что ты можешь сделать?

Спасибо, хоть народ гуманитарку стал собирать.

Соседка принесла лекарства от эпилепсии, чуть-чуть просроченные, правда:

– Ребенку дозу снизили – вот, осталось. Понятно, что с вас просят бинты и зеленку – а кто подумает, что там есть такие же дети, как у меня? Это же смерть! Неделю без лекарств – и все, человек умирает! Фигня, что просроченные, их можно год после этого есть…

Бабуля с верхнего этажа отрыла древние хирургические нитки, запаянные в колбочки:

– Это кажется, что мелочь, а на самом деле знаете, как в боевых условиях важно?

Бабуля знает, у нее отец был военврачом…

Подруга, просмотрев переписку с «родительским комитетом» покачала головой:

– Я как раз премию получила – поеду, на оптовой базе носков куплю…

Муж восстал:

– Ружье не отдам! Берцы возьми. По стеклу-то бегать в кроссовках вообще никак…

Да кто бы его брал, то ружье – на первом же посту заберут… А берцам кирдык давно пришел, увы…

Зато все, что нашлось подходящего, особенно камуфляжного цвета; консервы домашние, лекарства – на войну. Не для поддержания войны – для поддержания своих.

Потому что хохлы, которые сидят по подвалам и из рогатки стреляют по вертолетам «типа не американским» – они для меня роднее, чем те откормленные уроды из Саратова, что с наших ребят взятку за провод этой самой гуманитарки вымогали. За мое варенье и баралгин, за бабкины колбочки с нитками, за соседкины лекарства от эпилепсии.

Война – она ж у каждого своя.

Главное: помнить, что когда-то она кончится, и по итогам победы с каждого спросится.

Елена ДЕВЯТКОВА