Писатели протянули руки. Вот-вот протянут ноги

Писатели земли русской хотят кушать. Ходят слухи, что писатели — такие же люди, как и все прочие: слесари, крестьяне, инженеры или водители. Вот только в водителях и слесарях нужда у общества есть, а в писателях — нет. И приходится иным поэтам и прозаикам идти к чиновникам и просить у них денег. Отщипните, мол, нам от бюджета, голодные мы.

Давайте-ка сопоставим два отрывка из репортажа на тюменском сайте Park72.ru, в котором рассказывается о встрече писателей с чиновниками.

Отрывок первый: «Депутат Тюменской областной думы, писатель Сергей Козлов заявил, что «скоро писателей будет больше, чем читателей, поэтому предпочитает быть читателем».

Отрывок второй: «Представитель движения «В защиту человека труда» Игорь Ураков предложил на совете при президенте по литературе и культуре поставить вопрос ребром — прописать профессию писателя в классификаторе профессий, разработать общественные премии и награды для писателей, а также дать пишущим льготы — такие же, как у госслужащих. «Думаю, что современный писатель должен чувствовать себя свободным человеком», — пояснил инициатор».

Из сопоставления отрывков становится ясно: если «разработать общественные премии и награды для писателей» да ещё «дать пишущим льготы — такие же, как у госслужащих», то российскому бюджету, как нынче говорят, не миновать «коллапса». Или, как минимум, «дефолта». По крайней мере, Пенсионный фонд можно точно закрыть. И Стабилизационный тоже. Все евро и доллары, которые оттуда ещё не успели вытянуть господа олигархи и кремлёвские друзья, пойдут на содержание писателей, которых в стране накопилось больше, чем читателей.

Кстати, сосчитать писателей в России не так уж и трудно, благо есть Интернет и процессор электронных таблиц в компьютере.

Сайт Стихи.ру — на 3 мая 2015 года (сегодня) — 629.263 авторов. Копируем это огромное число в табличную ячейку.

Сайт Проза.ру — на 3 мая 218.937 авторов.

Кстати, участники Прозы.ру на указанную дату опубликовали 4.996.944 произведения, а обитатели Стихов.ру («Стихиры», как тамошние поэты говорят любовно) — аж 29.081.946 произведений. Столько и через десять веков не прочтут.

На третьем месте по численности литературной фауны — раздел «Самиздат» в библиотеке Мошкова. Статистика тоже впечатляет: всего на «Самиздате» 92.849 авторов, создавших 1.163.991 произведение. Как в стихах, так и в прозе. Заносим число в ячейку.

В сети можно найти и порталы поменьше — вроде «Новой литературы» (1006 авторов), «Графоманам нет!» (число участников найти не удалось), «Crearn» (1950 обитателей) и др., среди которых есть как захиревшие сайты, так и пытающиеся самореанимироваться и даже продвинуться. Если мы назовём число в 10.000 «живых» участников этих ресурсов, то, наверное, ошибёмся не сильно.

Теперь переходим к так называемым профессионалам — господам, которые при случае могут вынуть «из широких штанин» член… пардон, корочки члена какого-нибудь СП. Эти самые члены, прописанные в писательских союзах, которых по России развелось уже больше, чем самодеятельных литературных сайтов, членскими билетами подтверждают свой особый статус. Профессиональный. При нужде в палатах белокаменных они завсегда могут помахать перед светлым ликом чиновника красненькой корочкой с печатью. Ведь ежели нет документа, то нет и человека, как писал товарищ Булгаков.

Впрочем, тот же Булгаков говорил и совершенно крамольные вещи: никакое, мол, членство не превратит человека с билетом в человека с талантом.

— Ваши удостоверения, граждане, — сказала гражданка.

— Помилуйте, это, в конце концов, смешно, — не сдавался Коровьев, — вовсе не удостоверением определяется писатель, а тем, что он пишет! Почём вы знаете, какие замыслы роятся у меня в голове? Или в этой голове? — И он указал на голову Бегемота, с которой тот тотчас снял кепку, как бы для того, чтобы гражданка могла получше осмотреть её.

Сколько членов прописано в 2015 году в Союзе писателей России, установить через Интернет нельзя. Надо полагать, слишком много, чтобы этим можно было хвастаться.

В конкурирующей организации, Российском союзе писателей, как и в СП России, состоит неизвестное число людей. X (икс) членов.

До того как СП СССР раскололся на эти два фрагмента, заодно породив Союз писателей Санкт-Петербурга (несколько десятков членов) и Союз писателей Москвы (около 2000 членов), в нём числилось около 10.000 человек. Говорю по памяти. Память можно и освежить. Вот, пожалуйста, «Википедия» выдаёт число 9.920 на 1989 год.

Думаю, если назвать число 20.000 человек на четыре указанных выше союза совокупно, оценка будет очень скромной.

Есть ещё и местные объединения — к примеру, Союз писателей Республики Саха (62 человека). Или Союз литераторов Оренбуржья (творческая численность скрывается). И прочие. Прибавим к нашему списку ещё тысячу человек: Россия большая, 1000 владельцев местных билетов и билетиков, конечно, наберётся.

Табличный процессор выдал общее количество тружеников пера современной России: 972.049 человек. Почти миллион!

Да ведь такое число (кстати, растущее год от году) вполне сопоставимо с количеством чиновной братии, пасущей российский народ и обкладывающей его налогами, взносами, взятками и дополнительными транзакционными издержками в виде расхода времени, сил, бензина и нервов на бюрократизм.

Численность госслужащих, или чиновников, в РФ в 2013 г. составляла 1 млн. 455 тыс. чел. (1,9% рабочей силы). Такие данные приводит «РБК», проанализировавший показатели Росстата. Из этих людей в федеральных органах власти работало на тот период 248 тыс. чел., в региональных — 246 тыс., в органах местного самоуправления — 498 тыс., финансовых и налоговых органах — 217 тыс., в судах трудилась 151 тысяча и в прочих органах — 95 тысяч. На 10 тыс. чел. в России приходится 102 чиновника.

Если взять во внимание инициативу г-на Уракова, который озаботился писательскими льготами, то в скором времени десяти тысячам налогоплательщиков придётся содержать 68 (округлённо) писателей при численности последних в 972.049 человек (см. выше).

Но мы же с вами понимаем, что число 68 моментально устареет. При введении льгот и прочих привилегий, озвученных представителем движения «В защиту человека труда», плотные ряды писателей начнут стремительно пополняться ловкачами-неофитами. Миллионная армия голодных превратится в бескрайнюю чёрную толпу размером с полстраны, требующую чёрной икры, пенсии как у президента и ежемесячных путёвок на Канары. Образуются новые писсоюзы, литобъединения, сайты, дворовые компании и дачные содружества: Союз писателей села Успенка, Союз литераторов улицы Тульской г. Тюмени, Союз садового товарищества «Липовое» на 23-м километре Велижанского тракта. Все эти лица неминуемо потянутся за своим куском бюджетного пирога. В конце концов, чем они хуже членов «настоящих» союзов писателей?

О последних, кстати, не без юмора поведал в своём фельетоне старенький Николай Дмитриевич Балабай. Почитайте-ка:

«В Уставе Союза писателей России нет никаких ограничений для вступающих. Чтобы поступить в институт или на работу, надо пройти медкомиссию. А здесь не надо. Человек может быть абсолютно безграмотным, например, Джамбул Джабаев или Сулейман Стальский, быть психически нездоровым. Может быть алкоголиком, кривоногим, сопливым, глупым, сумасшедшим. Он может находиться в уголовном розыске… В числе документов, которые надо представить, следующие: «Листок по учёту кадров» и «Справка об опубликованных произведениях». Автор продолжает: «Листок можно самым бессовестным образом выдумать. Даже вставить, что работал атомным реактором, директором Тихого океана, литсотрудником многотиражной газеты «Ой, мама, не могу!» Никто не проверяет этого. В России никому ни до чего нет дела, кроме, конечно, где деньги. При заполнении листка по учёту кадров надо обязательно уменьшить свой возраст лет на 15, если вам за 60. Никто проверять не будет, и паспорт у вас не потребуют. Возраст надо уменьшать, потому что в Москве, в Союзе писателей, сидят одни старики. И неохотно принимают в Союз пожилых. Высшим спросом пользуются женщины, а особенно девушки».

Далее фельетонист даёт несколько забавных советов о том, как быстро вступить в СП. Мы пересказывать их не будем, а вернёмся к теме писательской численности и денежного содержания гениев земли русской.

«Думаю, что современный писатель должен чувствовать себя свободным человеком», — утверждает отец литературно-финансовой идеи, о которой речь шла выше.

А по-моему, современный писатель должен чувствовать себя дерьмом. Дерьмом худшего сорта — экскрементами, которые даже на удобрение не пустишь. Современный писатель не нужен никому. И читателей у него нет. И сетевых друзей тоже нет. Если он думает, что есть, то это ему кажется. Мерещится. Если кто его и читает, то это такие же писатели. И читают они его только для того, чтобы злобно отругать: за синтаксис, за пунктуацию, за орфографию, за картонных персонажей, деревянный сюжет и даже за клавиатуру немодной марки и зелёный чай не того винтажа.

Настоящим же читателям до этой ругани дела никакого нет. Потому как их, читателей, в мире всё меньше, а писателей — всё больше. Виной тому Интернет и огромное количество компьютеров с клавиатурами. Тенденция! Против неё не попрёшь.

Разумеется, чиновники в таких условиях писателей поддерживать не имеют права. Как морального, так и экономического. Писатели — это ведь не вымирающий вид. Сегодня их 68 на 10.000 народу, завтра 102, а послезавтра 1/10. Разве поддерживали чиновники Чехова? А Толстого они и вовсе гнобили — на пару с церковью. Пьесу «Дни Турбиных» любил Сталин смотреть — видимо, потому Булгакову привалило счастье лагеря избежать. Впрочем, при Сталине да при царях и это сойдёт за поддержку.

В Советском Союзе — другое дело. Там поддержка была самая настоящая. К примеру, В. Солоухин осудил Пастернака, а «Последнюю ступень» позднее спрятал в портфеле на антресолях. Про осуждение знали все, про «Ступень» — никто, кроме Леонова и ещё двух-трёх посвящённых, об идеях которых, собственно, в этой рукописи и рассказывалось. А раз так, то чистый для партии и правительства Солоухин и в Париже побывал, и даже в самой главной капстране мира — США. Не говоря о санаториях и курортах. И, конечно, у него в копилке и Государственная премия РСФСР, и Знак Почёта, и Орден Трудового Красного Знамени, и так далее.

Как может «чувствовать себя свободным человеком» тот, кто прикармливается от чиновников? Если ты от них прикармливаешься, то им и служишь. Слугам народа. Это не тавтология, товарищи, это постмодернистский парадокс, это выверт новояза. «Свобода — это рабство», как писал товарищ Оруэлл.

Олег ЧУВАКИН