В США забоялись «непредсказуемых» шагов Путина и «непредвиденных» последствий

Вслед за США против России согласовала санкции Япония и расширила список запретительных мер Швейцария. Дошло уже до того, что американская компания «Кока-кола» начала отзывать телерекламу с российских каналов. Владимир Путин обратился к правительству и попросил нашествию санкционеров дать «аккуратный» ответ. Что же до украинского кризиса, из-за которого вводятся санкции, то американские чиновники уверены: никакой соответствующей стратегии у Путина нет. Даже Крым — и тот был кремлёвским экспромтом.

На «NBC News» вышел материал Роберта Уиндрема, посвящённый «импровизации» Путина на Украине.

Президент России «импровизировал» на протяжении всего украинского кризиса. Мало того, вероятно, и по сей день у него нет долгосрочной стратегии ни для консолидации «пророссийских сепаратистов», ни для выхода из того, что уже напоминает «затяжной военный кризис». Таково в общем и целом мнение американских чиновников, поговоривших с мистером Уиндремом на условиях анонимности. Кроме чиновников, на вопросы журналиста ответили и эксперты.

Один высокопоставленный американский чиновник, знакомый с ситуацией на границе Украины и России, заявил, что там у Путина было «много импровизации».

Также было высказано предположение, что Путин был «ободрён успехом своего первоначального гамбита на Украине, когда пророссийские украинские сепаратисты в марте захватили Крым». «Сепаратистам» давали указания, сказал чиновник, «зелёные человечки» («хорошо вооружённые русскоязычные солдаты, не носившие знаков отличия и, как считается, имевшие поддержку Кремля»). О том, что Крым был «экспромтом», сказал и другой чиновник из США.

Вместо того, чтобы отступить перед «всемирным осуждением», последовавшим после авиакатастрофы «Боинга» 17 июля, Путин, «однако, повысил ставки», заметила Анджела Стент из Центра Джорджтаунского университета по изучению России, стран Евразии и Восточной Европы.

«Он мог бы сделать шаг назад и сыграть роль великодушного российского лидера, — заявила Стент. — Но вместо этого он предпочёл эскалацию».

Автор материала поясняет, что Стент имела в виду, что после того как самолёт сбили, Москва «активизировала поток военной техники сепаратистам».

Иэн Бжезинский, старший научный сотрудник Центра Атлантического совета по международной безопасности, считает, что у Путина теперь есть три варианта, и все — «непривлекательные».

1. Путин мог бы «открыто» ввести российские войска в конфликт.

2. Он мог бы продолжить поддерживать «сепаратистов».

3. Он мог бы «просто отказаться от них» (то есть от «сепаратистов»).

В результате «агрессии на Украине», отмечает Роберт Уиндрем, «среди русского народа пошла волна националистической путиномании». И теперь отступление в украинском кризисе может означать, что рейтинг президента России пойдёт вниз. Об этом автору материала сообщили неназванные американские чиновники.

«Общественность, убаюканная националистическими убеждениями, считает, что триумф будет следовать за триумфом, и ему (Путину) всё труднее будет соответствовать таким повышенным ожиданиям», — сказал журналисту один из чиновников.

«Путин импровизирует», — уверенно заявляет Стив Сестанович из Совета по международным отношениям, который трудился в должности посла США по особым поручениям в администрации Б. Клинтона. По мнению эксперта, при подобной политике недалеко и до неудач.

Эксперты же по Кремлю считают: сам Путин уверен, что идёт к реализации долгосрочной цели.

«Он считает, что это важный приоритет в восстановлении величия России», — говорит И. Бжезинский. По мнению аналитика, Путин оперирует «территориальными измерениями» и «этническими факторами». Эксперт отметил, что хозяин Кремля не просто «хочет» такую Россию, которая была бы «сродни бывшему Советскому Союзу», но натурально бы стала Советским Союзом и вовлекла бы в свою геополитическую орбиту и «спутников» СССР.

Анджела Стент думает, что такая цель «переплетается с чувством незащищённости». Путин боится «оранжизма»; он не может допустить, чтобы то, что произошло в Киеве, повторилось в Москве. Причём он верит, что Вашингтон стремится «сменить режим» в России.

Один неназванный американский чиновник полагает, что Украина — «наиболее серьёзная проблема российской внешней политики» и что Путин действует там не из честолюбия, а «из глубокой неуверенности».

Официальные же представители США считают, что Путин, попав в изоляцию, становится «всё более непредсказуемым». Есть мнение, что круг советников Путин мал и «становится всё меньше», и российский президент «может действовать по собственной инициативе, без консультаций».

К этой «непредсказуемости» журналист добавляет тот факт, что на брифинге для журналистов ещё весной этого года американские спецслужбисты предупредили, что «неожиданные события чреваты непредвиденными результатами». В том числе они предположили, что украинский кризис может подорвать власть Путина.

Позднее одним из «неожиданных событий» стала катастрофа малайзийского авиалайнера. Не случится ли следующего «неожиданного события», задаётся вопросом журналист…

Резюмируем. Собранные все вместе, эти западные чиновники и эксперты у нас как на ладони. Представленные мелким оптом, они делают не что иное, как коллективно проговариваются.

Рассуждая о «неожиданностях» и «непредсказуемости», а также о «территориальных измерениях» в виде СССР, западные чиновники и эксперты выдают собственные страхи за некое аналитическое (скорее, спиритическое) предугадывание будущей катастрофы России.

И страх этот — тот самый, о котором говорил ещё херр Бисмарк (или кто-то похожий): «Никогда ничего не замышляйте против России, ибо на любую вашу хитрость она ответит своей непредсказуемой глупостью».

Олег ЧУВАКИН,

фото: Gleb Garanich / Reuters