Тюмень: миграционная служба загнала украинскую беженку в угол

В редакцию PARK72.RU обратилась Натали Сафронова. У женщины непростая судьба. Были в ней и черные риелторы, и потеря памяти, и более десяти лет скитаний по России без документов с двумя детьми, и возвращение к мужу на Украину в 2012 году… А в 2014 году – после того как ее муж-ополченец погиб – они вернулись в Россию в статусе беженцев. Но вот уже два года как миграционная служба, по словам женщины, преследует ее, утверждая, что она является гражданкой Узбекистана. В эту страну, в общем-то, ее и хотят депортировать вместе с сыном и дочерью. Деликатность ситуации в том, что Сафронова заявляет, что никакого отношения к Узбекистану не имеет, а является уроженкой Украины. Свой акцент объясняет тем, что ее мама была татаркой, а бабушка – гречанкой. Позицию УФМС понять можно – слишком много на волне миграции из Украины появилось на просторах страны лжебеженцев, желающих устроиться за счет льгот. Но если говорить о Сафроновых, то, как утверждают люди, знающие семью уже более 15 лет, все эти годы Натали Александровна рассказывает о том, что приехала из Славянска. Первый раз без документов в России она осталась после того, как в 1999 году, переехав в Казань, стала жертвой черных риелторов, второй раз – в 2014 году вследствие военных действий на Украине…

Жизнь без документов
В силу стечения обстоятельств, женщина 13 лет (с 1999 по 2012 годы) жила в России без документов. По этой причине ее дети до 6 класса не могли посещать школу… Инстанции, в которые она обращалась за помощью, оставили ее без поддержки. В итоге устроить детей в школу удалось лишь по ксерокопиям чужих документов, которые помогли сделать знакомые пенсионеры в 2010 году с помощью узбеков-строителей. Эта «поддельная ксерокопия», которая, строго говоря, и документом-то не считается, теперь стала «компроматом», на основании которого Сафроновым отказали во временном убежище, усомнились в принадлежности к гражданству Украины, забрали имеющиеся на руках документы, восстановленные на Украине, и теперь пытаются доказать, что она – Хайитова Саодат Чаршанбиевна, уроженка Узбекистана, а ее дети Денис и Айла Сафроновы – Хайитов Навруз и Умирова Ахмад кызы. Именно эти имена были указаны в бумажных копиях, которыми семья воспользовалась много лет назад из-за безысходности.

Женщина утверждает – и у нее есть свидетели, что за использование ненастоящих ксерокопий ее уже привлекали к административной ответственности. Так что теперь, по большому счету, речь идет вторичном привлечении к ответственности и превышении должностных полномочий. «Гонения» на семью начались в 2014 году, когда они приехали в статусе беженцев в Нефтеюганск зимой 2014 года.

«1 декабря 2014 года я приехала с детьми в Нефтеюганск из Украины. Так как у меня не было денег снять квартиру, первый месяц нам пришлось жить в подъезде при минус 43 градусах мороза на улице. Я обращалась к главе г. Нефтеюганска, соцзащиту, УФМС, МФЦ, центр занятости, просила помощи. На что поучала ответ: на беженцев нет денег, – говорит Натали Александровна. – Обращалась к губернатору Наталье Комаровой, но мое письмо перенаправили в центр занятости, а там вместо того, чтобы оказать помощь, потребовали не принимать моих детей в школу, прямым текстом говорили – уезжай отсюда. Обращалась даже с просьбой принять участие в программе по переселению соотечественников, но мне было отказано. Ни работать, ни жить спокойно в таких условиях было невозможно, поэтому в апреле 2015 года я была вынуждена уехать в Тюмень. Здесь я устроила детей в школу. Также подавала заявления на продление временного убежища, на участие в программе переселения соотечественников, хотела подать заявление о выдаче разрешения на временное проживание – тоже не приняли. По поводу продления временного убежища я обращалась своевременно – 6, 22 сентября, 13 и 20 ноября, но его сначала отказывались принимать. Лишь в ноябре мне удалось зарегистрировать обращение по вопросу продления временного убежища. После этого через неделю, 17 ноября, меня с детьми вызвали в тюменское УФМС и выдали вместо свидетельства о ВУ справку без фотографии, по которой меня даже в поликлинике не приняли. Из-за просроченного свидетельства работодатель уволил с работы… У детей нет паспортов, поскольку на момент выдачи свидетельства они были несовершеннолетними, их вписали в мое свидетельство о временном убежище. Уже два года меня проверяют и перепроверяют, не дают жить и работать нормально. Я и мои дети почти 12 лет страдали без документов. Последние 3 года начали чувствовать себя нормальными людьми благодаря мужу, который помог нам восстановить документы. Очень жаль, что я его потеряла, война разлучила нас навсегда. Писала в «Единую Россию». Оттуда было направлено обращение с просьбой оказать моей семье содействие в получении гражданства, но после этого сотрудники УФМС забрали у нас документы, начали уничтожать нас психологически».

Считалась погибшей
Натали Александровна рассказала и о том, как она оказалась без документов в 1999 году и долгие годы пыталась их восстановить. Эта история, безусловно, заслуживает внимания, поскольку в очередной раз демонстрирует, что помощь чаще приходит не от тех, кто должен ее оказывать по долгу службы, а от неравнодушных людей…

«Я родилась в Макеевке Донецкой области 25 мая 1967 года. В 1994 году вышла замуж за Сафронова Максима Алексеевича, родившегося в Славянске в 1966 году. Регистрация брака была в Славянске и проживали там же. В 1999 году наша семья – мои родители, я и мой супруг решили переехать в Россию. На тот момент у моих родителей была квартира в Казани и мы договорились, что сначала уеду в Россию я с детьми (сыну было около года, дочери – 2,5), а потом – после того, как будет продана недвижимость на Украине, приедут они, – рассказывает Натали Александровна. – В этом же году, после продажи недвижимости, мой муж и мои родители (мой папа – Новиков Александр Владимирович, 16.07.1942 года рождения, мама – Файзуллина Альбина Наумовна 23.02.1950 года рождения) попали в автомобильную катастрофу и погибли около Славянска. Как я узнала спустя 12 лет, муж выжил и находился долгое время в коме. О том, что все погибли мне по телефону рассказала соседка, она же, зная, что у меня на руках двое маленьких детей, посоветовала не приезжать, сказала, что похороны они с соседями возьмут на себя. Я на тот момент находилась в Казани и все-таки решила вернуться на Украину. Денег не было, поэтому я решила обменять родительскую квартиру на меньшую с доплатой. Сделку оформляли у нотариуса без очереди, покупатели пообещали на обратном пути заехать и передать мне оставшуюся сумму денег. Мы поехали. Где-то 25-30 километров или больше проехали, были уже в Волжском районе. Машина заглохла, меня попросили выйти, чтобы подтолкнуть машину. Вышли еще двое мужчин. Дети оставались внутри. Я вышла. Времени было около 9 часов вечера. Меня начали избивать, я запомнила, что у человека, который наносил мне удары, на руке была татуировка в виде льва. Меня жестоко избили. Потом, как оказалось, еще и закопали в землю в лесополосе, а детей выбросили из машины на трассе неподалеку. Хорошо хоть им ничего не сделали… Видимо, рука не поднялась и решили, что они одни не выживут: как могут выжить в лесу дети, которым 1 и 2,5 года?»

Сафронова говорит, что спаслась случайно. Благодаря людям, которые нашли сначала ее детей, а потом и ее. Эти люди, по словам женщины, жили нелегально в России в вагончиках-балках в лесу и перебивались случайными заработками, в том числе продавая собранные в лесу ягоды и грибы… Она не знает, почему они не стали вызывать полицию и скорую…

«Когда я пришла в себя, была в вагончике и ничего не помнила. Дети называли меня мамой, поэтому я приняла их. Около 3 месяцев я провела в лесу в вагончике, о нас заботились, не обижали, кормили. Потом эти люди – к осени – собрались уезжать куда-то – то ли на родину, то ли куда-то еще на заработки. Мне сказали, что оставаться в вагончиках нельзя, потому что они для зимы не приспособлены. Дали мне денег – на билет на электричку до Казани, сами тоже уехали. Мы с детьми оказались на вокзале в Казани. Документов нет, ничего нет… Начальник станции пошел мне навстречу, дал комнату матери и ребенка, предложил за небольшую плату мыть туалет, – рассказывает Натали Александровна. – Я согласилась. Вызвали полицию, там мои данные записали и пообещали помочь узнать, кто я. На вокзале я провела около месяца. Я понимала, что оказалась в такой ситуации потому что меня хотели убить… Кто и за что – не понимала. Однажды на вокзале меня узнала бабушка, которая, как выяснилось, была в очереди к нотариусу, когда мы с «покупателями» оформляли сделку, я ей рассказала, что не помню, кто я, что меня нашли в лесу… Она сказала, что моя фамилия Сафронова. Она запомнила, потому что меня вызвали без очереди, а ее это возмутило. Сейчас понимаю, что «черные риелторы», видимо, имели связи и договорились, чтобы «ускорить» процесс. Я попросила, чтобы она дала показания, но бабушка, видимо, испугалась и просто ушла…

Через несколько дней моя знакомая проводница Оля сказала, что услышала разговор начальника станции с кем-то, и он был обо мне. Ему советовали позвонить «куда надо», чтобы меня упекли в психбольницу, а детей забрали в детдом… Оля предложила мне уехать куда глаза глядят, чтобы спастись… Я согласилась. Мы сели в вагон, и она высадила нас на небольшой станции Амзя, где поезд останавливается на минуту или полторы… Там была деревня Карманово… Я пошла по дворам, нашла людей, которые нас приютили…

Очень помогла Резеда, которая работала в местном магазине. Через какое-то время в деревню приехали люди, которые искали женщину с детьми, говорили, что их родственницу… Видимо, узнали об этом через полицию… Они заехали в магазин, Резеда попросила их написать на бумажке, как зовут женщину, которую они ищут, как зовут детей… Они записали и телефон оставили, куда позвонить, если найдется их “родственница”… У одно из мужчин, который был в той машине, тоже была татуировка льва на руке. Я не знала, кто он, не помнила, кто я, но руку с татуировкой, которой мне наносили удары, помнила… Так они мне сами подсказали, кто я.

Я очень боялась за детей. Резеда договорилась со своим родственником, который работал вахтами в Сургуте, что он увезет меня на север, где меня вряд ли будут искать эти люди… Мы уехали на автомобиле в Сургут в 2002 году. Ко мне постепенно начала возвращаться память. Я вспомнила, что я из Украины, начала отправлять туда запросы. Но мне долго не отвечали, потом по телефону сообщили, что из России три года назад в Украину прислали свидетельство о моей смерти, и я считалась погибшей».

Натали Сафронова говорит, что боится ворошить эту историю, поэтому в полицию с заявлением на тех, кто оставил ее без жилья и чуть не лишил жизни, не обращалась… Думает, что если бы обратилась, то люди, напавшие на нее тогда, в 1999-м, разыскали бы ее, чтобы расквитаться…

Жизнь на Севере
На севере, где семья Сафроновых прожила почти 10 лет, ни полиция, ни чиновники не помогли… Дети до 6 класса из-за отсутствия каких бы то ни было документов не могли ходить в школу, их мать – устроиться на нормальную работу… И лишь простые люди помогали семье выжить… Кто-то давал подработку, кто-то – помогал снимать жилье, кто-то – занимался с детьми…

«В 2003 году пришлось переехать в Нефтеюганск. Помогали добрые люди, чем могли, жила почти как бомж, без документов, без жилья, без средств к существованию, работала нелегально… Никто не мог мне помочь. Детей не брали в школу без документов – пять лет (до 6 класса) они не учились. Помогали знакомые учителя, которые занимались с ними, учили грамоте… Ни полиция, ни власть нам не помогли. Я познакомилась с пенсионерами Зубовым и Мазуром, которые помогли нам выжить, не дали умереть от голода. В школе требовали хоть какие-то документы и Мазур дал ксерокопии чужих свидетельств о рождении детей, ксерокопию чужого паспорта. Как потом я узнала, ему их сделали на компьютере узбеки, которые делали ему ремонт… Директор школы №14 пошла навстречу и приняла детей в 2010 году в школу по этим бумажкам, пожалела, сказав, что мы обязательно должны предоставить оригиналы документов, – делится Наталья Сафронова. – Я тем временем продолжала пытаться восстановить документы. За использование поддельных ксерокопий (а они даже документами не считаются, как мне пояснила юрист) меня привлекли к административной ответственности, назначили штраф 4 тысячи рублей, который уплатил Мазур, поскольку это была его идея с ксерокопиями, а он просто хотел помочь… Очень благодарна людям, которые стали для меня друзьями – без их помощи я бы просто не выжила. В 2012 году через интернет я нашла своего якобы погибшего мужа, мы созвонились, выяснилось, что он выжил после той аварии в 1999 году, но стал инвалидом, – у него были проблемы с ногой, нас он искал, но потом ему прислали мое свидетельство о смерти, поэтому он потерял надежду. Мои знакомые из Нефтеюганска Василий Федорович Зубов, Валентина Ивановна Лемешко, Вячеслав Николаевич Бахтиев помогли в 2012 году выехать мне на Украину к мужу. Дети временно остались у Василия Федоровича Зубова, который за долгие годы стал уже для них практически родным дедушкой».

Повторно остались без документов
Несколько месяцев потребовалось на восстановление документов. Семье, наконец-то, удалось это сделать.

«Мы с мужем на Украине восстановили документы. Потом я забрала детей. Вскоре на Украине началась неразбериха. Муж 2 июля 2014 года (он был в ополчении всего месяц) попал в плен нацгвардии, был ранен, документы, которые находились при нем, забрали… Так я повторно осталась и без мужа, и без документов. ВСУ Киева его тело в Донецк не вернули и не признали, что он находится в плену. Я сообщила в ОБСЕ, потом написала в «Белую книгу» о смерти мужа, – говорит Сафронова. – Когда с детьми бежали из-под обстрела из Донецка на автобусе, нас обстреляла нацгвардия, я получила пулевое ранение в живот, дети – осколочные ранения. Благодаря МЧС России мы остались живы. Нас привезли в лагерь беженцев Неклиновского района Ростовской области в пансионат «Красный десант», где нам в лечебном корпусе пансионата оказывали медицинскую помощь. В течение 5 месяцев я с детьми жила там. Благодаря Владимиру Путину я получила с детьми свидетельство о предоставлении временного убежища в г. Ростов-на-Дону».

По словам Натальи Сафроновой, находясь в Ростове, она через находящееся там консульство Украины, куда были направлены запросы, восстановила документы. Теперь – ее вновь заставляют заняться сбором бумажек и отправкой запросов… По словам женщины, лечение она получала в “полевом госпитале”, развернутом в пансионате “Красный десант”, а сотрудники УМФС по Тюменской области направляли запросы в другую больницу, где, естественно, сведений о состоянии ее здоровья после обстрела, нет.

Вот выдержки из ее медицинской карты. Почерк хоть и не слишком разборчивый, но очевидно, что речь идет о пулевом ранении:

Аргументы УФМС и критика адвоката
Натали Сафронова подала в суд на УФМС России по Тюменской области, требовала продлить ей свидетельство на временное убежище, которое, по ее словам, было просрочено именно из-за того, что ведомство сначала отказывалось принимать заявление, а затем – усомнилось в личности женщины, раздобыв «ту самую» ксерокопию, с помощью которой много лет назад ей пришлось устраивать детей в школу. Но суд в удовлетворении исковых требований Сафоновой отказал, поддержав таким образом позицию миграционной службы.

Между тем, в заявлениях, которые делают сотрудники УФМС, по мнению адвоката семьи, немало слабых мест.

«УФМС России по Тюменской области не имеет на сегодняшний день возможности делать вывод о том, является или не является Сафронова Натали Александровна гражданкой Украины. Потому что Украина из-за военных действий не имеет доступа к архивным данным, – говорит адвокат Жанна Малявка, – и не может сейчас это ни подтвердить, ни опровергнуть. Сомнений в том, что во время выдачи временных паспортов в Ростовской области были запрошены и проверены необходимые данные, не возникает. По крайней мере, ответчик не смог предоставить данные, которые бы подтверждали их позицию. В УФМС также утверждают, что паспорта Украины, выданные семье, содержат признаки перебивки цифр, но это заявление не подтверждено не только запросами в соответствующие инстанции, но и заключением эксперта. Не проведена экспертиза фотографии, представленной в копии «узбекского» паспорта, а в ответе из Узбекистана неверно указан пол – мужской вместо женского, но все это по какой-то неведомой причине в расчет не берется. Подтверждений нет, неопровержимых доказательств – тоже, обвинение строится с позиции «мы полагаем», а не «доказано», тем не менее – это не мешает представителям службы утверждать, что моя подзащитная является гражданкой Узбекистана. По поводу отказа в продлении сроков временного убежища – без документов получить уведомление на почте невозможно. Документов у моей подзащитной нет. И в ведомстве об этом знают. В заявлении указывался телефон, но ей не звонили. Действия по продлению временного убежища она стала предпринимать своевременно. В характеристиках, полученных из школы, где учились дети Сафроновой, ни слова не сказано о том, что их знали под какими-то другими именами, так что выводы УФМС голословны и требуют дополнительных проверок и подтверждений».

Натали Сафронова намерена продолжить борьбу. Ради будущего детей. Уже написала обращение в прокуратуру с просьбой проверить законность действий сотрудников УФМС и оказать содействие. Вынесенное судебное решение об отказе в предоставлении ей временного убежища она планирует обжаловать.

Мы продолжаем следить за развитием событий.

PARK72.RU