Вице-премьер РФ Ольга Голодец недавно публично выступила с заявлением, что в России наблюдается негативная тенденция – «массового лечения россиян за рубежом». Она призывает отслеживать работу благотворительных фондов. По мнению высокопоставленной чиновницы, в России можно получить «практически всю» высокотехнологичную медицинскую помощь. Реакция тяжелобольных людей, на своей шкуре испробовавших «практически всю» «бесплатную» медицину, не заставила себя ждать.
У каждого из них драматичная история, где фигурируют квоты, деньги не в кассу, хождения по мукам. Все они считают, что вице-премьер либо введена в заблуждение, либо не вполне искренна. Письмо блогера Антона Буслова к вице-премьеру РФ Ольге Голодец публикует сегодня газета «Труд».
– В 2011-м у меня нашли лимфому Ходжкина. Это простое онкологическое заболевание, в большинстве случаев его отлично вылечивают в России. Я и лечил его в Российском онкоцентре, пока в 2012-м мне не сказали, что вылечить меня не удастся. Чуть больше двух лет назад меня перевели на метрономную терапию со сроком дожития полтора-два года и отправили домой умирать. Но я попробовал выжить. Тысячи человек скинулись на это дело небольшими деньгами, пресловутые фонды посоветовали клинику… В общем, меня вылечили в США. Потому я и решил вам написать.
Вы считаете, что в РФ оказывается отличная высокотехнологичная медицинская помощь, на европейском уровне и даже выше. И я мог бы вас попросить уточнить у того, кто вам такое сказал, ответы на следующие вопросы. Какова обеспеченность аппаратами МРТ (разрешающая способность – выше 1,5 Тл, аппаратами ПЭТ (и с какой светочувствительностью), аппаратами КТ (и с каким пространственным разрешением) на душу населения хотя бы в Москве? Сколько в среднем проходит времени от назначения врачом такого исследования до получения его результатов?
Я-то сам знаю ответы. То, что занимает в РОНЦе примерно два месяца, в Нью-Йорке делается за два часа. ПЭТ в ЦКБ (запись за месяц за свои деньги) выдает пиксельную графику… он даже не объединен с КТ, его место в Политехническом музее… Когда мне пытались поставить диагноз во 2-й инфекционке, запись на КТ была на «через три недели, может быть, удастся найти окошко». Это в Москве! В Самаре вообще никакого ПЭТа нет и в помине… Но вам, вероятно, не говорили, что при использовании инструментальных средств диагностики рака критически важны для успеха лечения скорость и точность постановки диагноза.
Проблема обезболивающих препаратов
В Москве – городе с самым высоким обеспечением больных наркотическими анальгетиками (составляющим, впрочем, что-то около 6% от необходимого) – застрелился вице-адмирал, не получивший вовремя обезболивания.
У меня тоже были боли, но в соседней с РОНЦем аптеке мне не продали без рецепта даже ненаркотический «Кеторолак» – опасаясь проверок ФСКН. И я обезболивал себя «Найзом», альтернативой был парацетамол. Американцы считают, что боль терпеть нельзя…
Бесчеловечный подход
Еще параллели. В России даже родителей не пускают к умирающему в реанимации ребенку. Считается, что они могут занести инфекцию. В США моя жена ночевала в блоке интенсивной терапии рядом с моей кроватью, пока я был в коме. Она могла входить и выходить когда угодно. Два человека – любых – одновременно могут посещать меня в госпитале. В любое время дня и ночи. Никаких заранее заказываемых пропусков. Это просто право любого человека – видеть своих близких, когда они ему нужны.
В августе 2011-го мне в Российском онкоцентре начали вторую линию химиотерапии. Квоту на первую ВМП получить легко. Вторая должна начаться в чистом боксе в срок не более недели после завершения первой.
Так вот получить вторую – крайне сложно. Во-первых, таких много меньше, во-вторых, они глупо распределены по регионам, в-третьих, там мало квоты – нужен еще чистый бокс больницы… Люди ездят делать ТКМ из Москвы в Питер, из Самары в Екатеринбург – просто чтобы поймать квоту и бокс (!). Мне вот первую ВМП сделали в РОНЦе, после чего я вынужден был прописаться у бывшей тещи в Самаре, чтобы умудриться «схватить» там вторую ВМП и чистый бокс.
Вне квоты больной не нужен
Через месяц – как только я чуть восстановился – меня выписали. В Самаре наблюдать меня некому. И жить негде. И я следующим же днем полетел в Москву. Прилетел уже с лихорадкой. Вызвал участкового врача. Тот, услышав о трансплантации, сказал: «Не знаю, что с вами делать. Могу выписать больничный». Позвонил в РОНЦ – могут ли меня госпитализировать. Не могут – потому что лечение в РОНЦе проводится только по квотам. Я спросил, кто меня может госпитализировать. Сказали – надо в онкогематологическое отделение городской больницы. Для этого надо закрепиться за поликлиникой, пройти прием участковых, местного гематолога, он должен дать направление, после чего, если будут места, меня положат…
Путь к здоровью лежит через чиновничьи барьеры
Вы, конечно, правы: в России можно получить очень приличные объемы высокотехнологичной медпомощи. Но если бы вы знали, через какие испытания и бюрократические барьеры надо пройти, сколько звезд на небе должны сойтись! Мне жаль людей, продающих квартиры и бросающихся, как в омут, в заграничные клиники. Но многие из них просто не верят, что смогут преодолеть все барьеры и получить лечение на родине. Но только причем тут фонды? Они-то как раз занимаются тем просветительством, о котором вы говорите, и не отправляют за рубеж тех, кого можно лечить у нас. И кто вам фонды подсунул как проблемный вопрос?
В общем, я к тому, Ольга, что вас пытаются выставить в глупом свете ваши же коллеги. Спросите лучше, что сделать, чтобы облегчить тем самым фондам жизнь, например, в части ввоза в РФ не сертифицированных у нас современных медпрепаратов. Медпрепараты в мире есть, они апробированы там, где, поверьте, контроль на уровне. А в РФ надо полтора месяца (в лучшем случае) на разрешение Минздрава на его ввоз для конкретного пациента (это если какой-то фонд умудрился наладить схему поставки), причем на препарат наша страна не забудет еще взять НДС и прочие налоги. Не говоря уже о таможне, через которую эти, как правило, термозависимые препараты надо быстро провезти. Вот это как раз реальные проблемы…
Газета “Труд” попросила прокомментировать письмо Антона Буслова к вице-премьеру РФ Ольге Голодец известных россиян и ответить на вопрос: “Честны ли чиновники от медицины, призывающие лечиться только в России?”
Василий Власов, президент Общества специалистов доказательной медицины
– Когда закроют медицинское управление при Администрации президента, мы сможем предметно обсудить этот вопрос. Как и любого чиновника, Голодец должны обслуживать в спецклиниках на наши с вами налоги. Имеет ли в таком случае она моральное право призывать граждан отказываться лечиться за рубежом на свои деньги? Люди едут за границу, когда лечение в России оказывается дороже или хуже. Пора отменить особый режим охраны здоровья государевых мужей.
Ирина Рощепкина, врач, пациентка с онкологией
– Российские врачи не в силах вылечить все заболевания. Проблемы и с диагностикой. А когда онкология диагностируется на продвинутых стадиях, отказываются даже от паллиативного лечения. В одной Москве много народу покончило с собой от невозможности терпеть адские боли. Больные вынуждены искать обходные пути, ходить с толстыми конвертами по кабинетам. Голодец явно не представляет, что творится в тех же онкодиспансерах: люди сидят по шесть часов в очереди, чтобы получить рецепт на лекарство.
Отсутствуют индивидуальные схемы лечения. А чтобы получать обезболивание, надо буквально доказывать, что умираешь. Нет таможенных послаблений для перевоза препаратов и пациентов, а многие необходимые лекарства в России попросту не сертифицированы. Конечно, есть исключения. Мне повезло в Гематологическом научном центре под руководством Андрея Воробьева. А питерский онколог Моисеенко мне сам рекомендовал поехать за границу. Действительно, мои знакомые успешно консультировались и лечились в Германии, Австрии, Израиле, США. Правда, это не всем по карману.
Леонид Радзиховский, публицист
– Сегодня патриотизм меряется степенью неприязни к Западу. Но где лечатся сами чиновники и их семьи, а также звезды шоу-бизнеса? За границей. Поэтому попытки сильных мира сего мешать гражданам лечиться там, где они захотят, считаю бесчестными. На месте Ольги Юрьевны я бы поднял скандал: почему расходы на оборонку намного выше расходов на здравоохранение?
Эдуард Каляманов, сопредседатель профсоюза медработников «Действие»
– А что еще крупный чиновник может предложить гражданам, когда у большинства нет возможности лечиться за рубежом? В нашей медицине много проблем: технологическая отсталость, сокращения работников, слияния учреждений, коммерциализация… Расходы государства на медицину снизились после вступления страны в ВТО: здравоохранение должно стать самоокупаемой сферой. Медицина разделилась на две части: для богатых и для бедных. Несмотря на это, советую обращаться к российским врачам. Оборудование и специалисты пока позволяют успешно лечить сложные заболевания.
PARK72.ru
Двое близких мне людей лечились 2 года назад бесплатно в Тюменском онкодспансере, пока тьфутьфутьфу, все нормально. Хотя разговоры среди больных ходили, кто, кому, сколько и за что дал, но всегда инициаторами выступали сами пациенты.
Чудны дела – кто-то бесплатно лечился. Для меня это скорей из области фантастики. К сожалению, я с такими людьми не знакома. А вот все знакомые мне – платили. По полису – только проживание и питание. Про обследования – то когда попадаешь в клинику, сначала говорят: консультации специалистов платные, обследования – что-то по полису, что-то – за деньги. Но в итоге даже обычный общий анализ крови почему-то оплачивается через кассу и не входит в доступные обследования по полису. Поступает больной человек в больницу со всеми выписками, по квоте – считай, всё оплачено. И за две-три недели в клинике на “бесплатное” лечение у него из кошелька уходит в кассу или карман специалистов клиники от 40 до 60 тысяч рублей, в зависимости от назначений. А на Каширке перед выпиской ещё называют сумму благодарности. Осенью знакомой сделали операцию, неудачную, и благодарность оценили в 20 т.р. Недавно она съездила а повторную, написала, что на сей раз операцию пошла успешно. Про сумму благодарности за такую удачу я постеснялась спрашивать (или побоялась спросить, чтобы не взорвался мой мозг).
А кому повезло лечиться бесплатно – я, честное слово, просто завидую. Всем бы так!