30 октября в России отмечается День памяти жертв политических репрессий. В Тюмени мероприятия начнутся с митинга, панихиды и возложения цветов к памятному знаку по ул. Семакова, 18 – во дворе бывшего здания НКВД, на месте массовых расстрелов. Накануне в столице региона прошла встреча ученых, политологов, журналистов и историков, которые представили новые факты из хроники массового террора в сталинские годы.
На встрече звучали многозначные цифры, и их терпеливо произносили, ведь за каждой единицей стоит человеческая жизнь, семьи, судьбы. В статистике политического террора с 1918 года по обвинению в государственных преступлениях в СССР осуждено 3 млн 853 тыс 900 человек. Из них 827 тыс 995 приговорено к расстрелу, – сообщил на встрече полковник ФСБ в отставке, историк-краевед Александр Петрушин.
«Особое место занимают 1937 и 1938 годы. За эти два года было осуждено несудебными органами (тройкой НКВД, особым совещанием НКВД) по обвинению политического характера 1 млн 345 тыс человек. 80% всех расстрельных приговоров были подписаны именно в эти страшные годы», – отметил Александр Антонович.
В Тюменской области, с входящими в нее автономными округами, с 1920 года осуждено по политическим мотивам более 22 тысяч человек, из них расстреляно 7 тысяч 290 наших земляков.
Александр Петрушин
В Тюмени расстрелы производились на территории здания НКВД, в бывшем особняке купца Брюханова, ныне здесь Информационно-библиотечный центр ТюмГУ. Старинный дом нередко называют «тюменской лубянкой». Захоронение тел вели тайно на Затюменском кладбище. Родственникам не сообщали о том, где погребены их близкие.
«Это была западная часть Затюменского кладбища, – уточнил Александр Петрушин. – Сторож показал место захоронения расстрелянных. Место было указано в 150 метрах между асфальтовым заводом и комбинатом коммунальных предприятий».
Фамилии всех жителей региона, замученных в застенках НКВД, впервые вошли в «Книгу расстрелянных», созданную по инициативе главного редактора газеты «Тюменский курьер», Почетного гражданина Тюмени Рафаэля Гольдберга. Книга-документ была создана в конце 90-х годов на основе дел, хранящихся в региональном ФСБ. Авторская группа работала над томами десять лет.
«Это одна из первых книг, где был собран поименный список жертв политических репрессий данной территории, – рассказал Рафаэль Гольдберг. – Это 7290 человек, которые прошли через оперативные сектора: Тюменский, Уфимский, Тобольский, Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский. Самое интересное, помимо фамилий, были факты и события, кроме того, помещался оригинальный, современный текст, который получился случайно – это интервью с человеком, проводившим первые массовые расстрелы в Тюмени. Его фамилия Ляпцев».
Если заглянуть в Книгу расстрелянных, то в ней приведены данные о погибших по отдельным оперсекторам (Тюменский, Ишимский и т.д.), плюс разделы: документы, свидетельства, судьбы. Что касается оперуполномоченного Тюменского горотдела НКВД Ляпцева, то в 1-м томе приведены его свидетельские показания на заседаниях Областного суда в 1957 году и интервью с ним, сделанное в феврале 1990 года.
Из интервью, по словам Рафаэля Гольдберга, стало известно, как велась «разработка» фигурантов будущих дел. Ляпцев пояснил, что на учете состояли военнослужащие Царской армии, Колчаковской армии, жертвы крестьянского восстания 1921 года, все те, кто у кого была собственность, члены иных партий…
«На памятнике, что на Затюменском кладбище, мы написали на трех языках: «Никогда больше». На русском, татарском и на латыни. Потому что поляки тоже там лежат. Мы не писали национальную принадлежность. Это было время, когда убивали всех. В чем виноваты эти люди? Только в том, что они жили в это время и в этом месте», – отметил автор «Книги расстрелянных».
Рафаэль Гольдберг
Уполномоченный Ляпцев лично вел громкое дело тюменских церковников, в результате которого безвинно пострадали и местные священнослужители. Кандидат филологических наук, научный сотрудник Тобольской духовной семинарии Галина Коротаева описала судьбы расстрелянных священников в своей книге «Память их в род и род». Два года по крупицам собирались факты, воспоминания, личные архивы потомков репрессированных.
«Работая над этой книгой, вместе со священнослужителями и церковным старостой Всехсвятской церкви Михаилом Ханжиным, мы прожили 12 жизней, 7 из которых оборвались 12 октября 1937 года в расстрельной комнате здания НКВД, – рассказала Галина Коротаева. – Невероятным образом уполномоченный тюменского сектора НКВД Ляпцев, который лично вел групповое дело о контрреволюционной организации тюменских церковников, дожил до начала 90-х годов. Он лично давал показания на заседании Тюменского областного суда, рассмотревшего в 1957 году следственное дело, в результате чего все его участники были реабилитированы за отсутствием состава преступления».
В 1937 году так называемые «антисоветские элементы» разбивались на две категории: наиболее враждебные, подлежащие немедленному аресту и расстрелу, и все остальные, подлежащие аресту и заключению в исправительно-трудовых лагерях на срок от 8 до 10 лет. Смертоносная машина работала на полную катушку.
Галина Коротаева
Процесс реабилитации начался в 1953 году и проходил в несколько этапов. Многие десятилетия власти замалчивали обстоятельства преступлений, совершенных против собственного народа. Так, в Тобольске при строительстве поликлиники было найдено 2 захоронения, которые насчитывали 80 человеческих скелетов, были обнаружены одежда и обувь.
В кожаном кисете оказалась монета, оправа от очков и казеиновый гребень с тобольским адресом: ул. Слесарная, 19, Даниловой. А также текст:
«Прощайте, милые мои! Бесконечно целую вас, Лара, Неля, Щура и мама. Ночью жду расстрела. Тяжело умирать безвинно. Взятый 8 сентября 1936, приговор о расстреле 23 октября 1937 года».
Вдова рассказала, что ее мужа Данилова Константина Петровича, 1903 года рождения, уроженца Тобольска, директора конторы «Обьрыбтреста» арестовали в 1936 году.
В 1937 году Данилова просила выдать ее тело мужа для захоронения, но ей отказали. По ее словам, тогда вместе с ним расстреляли еще 7 рыбников из «Обьрыбтреста».
В 1957 году тоболячка получила из прокуратуры справку об отсутствии в действиях мужа состава преступления.
Чтобы скрыть факты, власти решили распространить среди населения информацию, что найденное захоронение относится к 1921-му году, когда Тобольск после восстания был занят кулаками-эссерами. А останки репрессированных были перезахоронены неподалеку от сел Медведчиково и Мало-Зоркальцево.
Сейчас архивная база по репрессированным хранится в УМВД по Тюменской области. Здесь рассматривают заявления от родственников пострадавших в годы террора. Известно, что в регионе были спецпоселения высланных по национальному, социальному и другим признакам. Немцы, калмыки, литовцы, украинцы, кулаки, бывшие военнопленные – все они оказались в Сибири не по своей воле. Уже выдана 21 тыс 630 справок о реабилитации, в основном – детям ссыльных, которым в неволе исполнилось 16 лет.
«Реабилитация продолжается, – резюмировал Александр Петрушин. – В архиве УМВД – свыше 250 тысяч единиц хранения. Заниматься этим мы будем еще долго».
Исследователь Галина Коротаева предложила к следующему Дню памяти жертв политических репрессий организовать в здании нынешнего Информационно-библиотечного центра ТюмГУ мемориальную выставку, рассказывающую о безвинно пострадавших земляках. А в перспективе было бы логично открыть в этом особняке музейную экспозицию, которая поможет помнить последующим поколениям об этой трагичной странице нашей истории. На эту цель могут быть направлены и другие проекты, сделанные с использованием современных средств коммуникации. Например, в социальной сети «Фейсбук» уже работает общественный проект по сохранению памяти о жертвах репрессий «Бессмертный барак», где рассказывают о судьбах наших соотечественников, публикуют их фотографии. Посты находят искренний отклик в сердцах пользователей.
Елена КУХАЛЬСКАЯ,
фото автора